на голову. Вот так, Верховцев, в старину инженеры свою правоту доказывали. А ты выступаешь не по делу. Какой же я, к черту, инженер, если не уверен в собственной машине? Тут что-то не так, нужно проверить. Я пошел. Ты проследи, чтобы режим машины не меняли.
Виталий понял, что Леву удерживать бесполезно, и остался в операторной смотреть, чтобы дежурный персонал на сделал что-нибудь не то.
А зря он не прислушался к голосу разума и отпустил Леву. Как зря. За эту глупость он будет еще долго проклинать себя. Того, что случилось, предвидеть никто не мог… Вообще-то нет, предвидеть должны были, потому что станция была новенькая, только запущенная в эксплуатацию, и работу всех систем до совершенства еще не довели.
А случилось вот что.
Внезапно со стороны соседней машины прозвучал мощный глухой взрыв. Крыша укрытия приподнялась в воздух, а стены развалились, как у карточного домика. Позже, при разборе аварии, установили, что не работали датчики загазованности, просто не до конца была еще отлажена система. В укрытие просочился газ, система предупреждения загазованности не сработала, газ достиг взрывоопасной концентрации и взорвался. Крыша укрытия упала рядом с машиной. У машины на короткое время произошел перебой в работе, но потом она сама снова вышла на расчетный режим и продолжила как ни в чем не бывало ровно и мощно гудеть.
Но этого короткого сбоя хватило турбине, которую они с Левой держали на границе помпажа. Небольшого толчка давления оказалось достаточно: машина свалилась за границу и помпажнула по-настоящему. Защита от помпажа, настроенная Виталием и Левой, сразу же сработала и выключила машину, но… Станция была новенькой, только запущенной в эксплуатацию, еще не обкатанной. Где-то в районе поплавковой камеры, там, где возился сейчас с сигнализатором Лева, вырвало тоненькую трубку, и прорвался газ. Струя газа под огромным давлением ударила в укрытие и вспыхнула.
Дежурная смена остолбенела, когда увидела, что из укрытия бьют длинные языки пламени. Виталий пришел в себя первым. Еще плохо понимая, что собирается делать, он схватил противогаз и бросился к укрытию. Надел у двери противогаз, пригнулся почти до пола и открыл дверь. Над головой пронесся огненный смерч. Он лег на пол укрытия и попытался осмотреться. За те десять-двадцать секунд, которые прошли с начала пожара, укрытие превратилось в настоящий ад. Ревел прорвавшийся газ, над головой бушевал огонь, трещала, как электросварка, закороченная электропроводка. Даже на полу донимал нестерпимый жар. На Виталия упало несколько капель расплавленного алюминия, и он понял, что через минуту от него останется только горсточка пепла. Тут он увидел Леву. Потерявший ориентацию Лева метался в огне и, закрываясь руками от пламени, кружился волчком. Виталий крикнул, но противогаз заглушил крик. Тогда несколькими звериными прыжками он подскочил к Леве и свалил его на пол.
В это время наконец-то сработала противопожарная автоматика, и холодные струи углекислого газа ударили в укрытие. Огонь сразу уменьшился, но дышать стало нечем даже в противогазе. Рев газа стал утихать, и Виталий подумал, что теряет сознание
