И ему как-то ни разу не приходила в голову мысль, что вместе с этими умершими чувствами умерла часть его самого, вполне возможно, немаловажная часть. Стал нравственным инвалидом, что ли? Как бы сказал один его хороший знакомый, был сначала нормальным человеком, потом хрумкнула какая-то внутренняя косточка, и стал калекой.
Виталий встал, достал сигарету и ушел курить в тамбур. Когда он вернулся, девушка все так же лежала, укрывшись одеялом. Пожилой мужчина достал огромное увеличительное стекло и стал читать через него. Виталий указал девушке глазами на эту интересную картину. Девушка посмотрела на мужчину, слабо улыбнулась и вновь ушла в себя. Расшевелить ее было невозможно. За двадцать минут до приезда в Витебск она переоделась, уложила чемодан и стала с нетерпением смотреть в окно. Когда показались огни Витебска, он помог ей вынести чемодан, и они стояли в холодном пустом тамбуре. Она все так же не замечала ничего вокруг, а он смотрел на ее красивое лицо, и ему хотелось сказать на прощание что-нибудь значительное или по крайней мере приятное.
Он мысленно попробовал подобрать нужные слова, ничего не придумал и сказал, сам поражаясь собственной примитивности:
– Хотите приехать в Ленинград? Я вам оставлю свой адрес.
Девушка не поняла и вопросительно посмотрела на него. Он повторил фразу. На этот раз смысл дошел до нее. Она внимательно посмотрела Виталию в глаза и отрицательно покачала головой. Этот безмолвный отказ больно зацепил за живое. Впрочем, он понимал, что другой ответ он вряд ли бы получил. Вышел проводник и открыл дверь вагона. Поезд остановился. Девушка выглянула на улицу, и ее лицо просияло радостью.
– Пришли и мама, и папа, и братишка!
С перрона донесся радостный женский возглас:
– Вот она, наша матрешка!
Девушка быстро спустилась по ступенькам и бросилась в объятия матери. Виталий вынес из тамбура ее чемодан, поставил на перрон и, не став смотреть, как целуются родные, вернулся в купе и залез на полку.
Наступала уже глубокая ночь. Сон не шел. Виталий лежал с закрытыми глазами и мучился. Зря он спал днем, теперь на него навалилась бессонница. Стоило расслабиться, и в неуправляемом воображении сразу же возникали обрывки каких-то кошмаров. От них удавалось избавляться только усилием воли, но тогда было невозможно заснуть. Кое-как ему удалось переключить мысли на девушку, имя которой он так и не узнал. Чем же она его так поразила? Красивая? Так это не такая уж большая редкость. Умница? Как сказать. Учится в институте? Чепуха. Скромница? Есть, конечно, что-то такое, но… А в чем же тогда дело? В его тридцать лет сколько прошло перед ним таких девчонок? Пожалуй, и по именам сейчас не вспомнить. Были такие, с которыми он знакомился случайно и почти сразу же забывал, были и те, что довольно долго владели его мыслями. Были красивые и некрасивые, умницы и глупые, скромницы и наоборот, совсем молодые и в возрасте. И ни одна из них, кроме
