остановился на перроне. Достал из пачки одну из последних сигарет и закурил. На улице было холодно, шел снег, а Виталий был в одной рубашке. Он быстро замерз и понял, что пора возвращаться. Но там в купе сидела она, одна! Он представил, как сейчас войдет в купе и останется с девушкой наедине, как снова с ней заговорит. О чем? Он каким-то внутренним чутьем понял, что эта девушка не подходит под тот стереотип женщин, который сложился у него в голове к его тридцати годам. Это выбивало из колеи. Но возвращаться тем не менее было нужно, холод пробирал уже до костей.
Виталий поднялся в вагон, зашел в купе и сел на освободившуюся полку. Девушка сидела на своей полке, поджав ноги и накрывшись до подбородка простыней. Она искоса посмотрела на него, и по этому короткому, по-детски наивному взгляду, в котором было что-то такое, что невозможно передать, он понял, что девушка по-своему переживает сложившуюся ситуацию и совершенно растеряна. Не зная, с чего начать разговор, да и стоит ли начинать его вообще, Виталий молчал. Молчание прервала девушка.
– Здесь, в Смоленске, недалеко от вокзала, в госпитале мой папа лежал, – сказала она. – Я к нему через день ездила. Апельсины возила. Я тогда еще в восьмом классе училась и всего боялась. После школы садилась на электричку и ехала сюда. А это было зимой, темнело рано. В Смоленск приезжала, когда еще светло было, пока с папой поговорю, на улице темнеет. А в электричке одной вечером страшно ехать, пока из Смоленска домой еду, все поджилки трясутся.
Виталий пожал плечами. Что тут страшного, подумаешь, электричка.
– А вы бы с братом вдвоем ездили. Вдвоем не так страшно.
– Он тогда еще совсем маленький был, а мама могла ездить только по выходным.
– Неужели отца нужно было каждый день навещать?
– А как же? – удивилась девушка. – Он же болел и лежал в госпитале без нас, один, среди незнакомых людей.
– И долго он лежал в госпитале?
– Месяц.
Виталий представил, как эта девчонка пятнадцать раз ездила зимой в электричке, отчаянно трусила и прижимала к себе покрепче сумочку с апельсинами. А мимо нее по вагону проходили всякие подозрительные личности, возможно, даже полупьяные. Кто-то, наверное, пытался с ней заговорить, девчонка все-таки очень симпатичная. Ей кажется, что она подвиг совершила. Впрочем, может быть, это и в самом деле подвиг в какой-то мере.
– А что было делать? – как бы продолжила его мысли девушка. – Мы папу очень любим, и он нас – тоже. Знаете, как у меня дома переживали, когда я в институт поступала?
Она замолчала и на минуту задумалась. Потом тихо проговорила:
– Они, наверное, уже на вокзале меня встречают: мама, папа и братишка.
Она поплотнее укуталась в одеяло, и по ее отсутствующему взгляду Виталий понял, что мысли ее далеко, там, на вокзале в Витебске, где ждали ее родные.
Поезд остановился на очередном полустанке, и в купе, цепляясь за все углы чемоданами, ввалились двое. Один из них был мужчиной почтенного возраста, другой совсем
