сохранять верность природе Церкви в тех разнообразных исторических обстоятельствах, в которых оказываемся.
Церковь сознает, что эти канонические указания не полные, и в некоторых случаях, нарушая правила, применяет принцип икономии, когда это служит общему благу, не меняя при этом самих правил. Так, Церковь допускает, что епископ может поменять кафедру, хотя в то же время провозглашает принцип, что выборность, безусловно, связывает епископа с его епархией… Применение принципа икономии особенно ярко проявляется в различных практиках приема в церковь инославных христиан: в некоторых случаях раскольники перекрещивались, а явные еретики допускались только после покаяния, точно так же, как ежедневно допускались в Церковь ее согрешившие члены. В самом деле, как могла Церковь посредством канонического права определить такой противоречащий ее природе факт, как разделение христиан? Она применяла разные средства для врачевания раскола, и только разнообразие средств могло обеспечить исцеление.
Применение принципа «икономии» может, однако, привести к величайшим злоупотреблениям, когда он заменяет собой саму норму. Единство Церкви, которое является одним из существенных элементов ее природы, требует от всех православных христиан, живущих в одном месте, быть одной общиной под властью одного епископа. Как мы видели, защита этого принципа была причиной болгарской схизмы в 1872 г. Разве «рассеяние» православных в Америке и Европе не стоит сегодня на систематическом нарушении этого принципа, притом что никакая икономия их не оправдывает?
На протяжении своей истории православие прошло через очень разные системы церковного управления, и, вероятно, оно будет и в дальнейшем опытно испытывать различные вариации. Но эти новшества оправданы, только если согласуются с природой Церкви, с выражением ее единства, святости, апостольской миссии и кафоличности.
В христианской традиции, которая развилась из Реформации, вопрос церковного управления обычно рассматривается как вторичный. В православии это не так. Мы верим, что нормативные элементы церковной структуры являются частью Откровения, поскольку Церковь (по воле ее Главы) – постоянный, живой организм, который существует в истории. Эти нормативы по происхождению не человеческие; они зафиксированы сокровенной природой Церкви, которая представляет собой организованное сообщество, всегда идентичное самому себе и другим сообществам, так же верным апостольской миссии. Будучи людьми, мы можем предать эту миссию; но Бог не предает Своих людей и не меняет природу искупительной благодати, которая всегда присутствует в Церкви Божией. Следовательно, на протяжении истории были «законные» варианты в правилах церковного управления, были и другие, противные природе Церкви. Первые были неизбежными и помогали укреплять христианское благовестие или выражать его в формах, подходящих историческим обстоятельствам и времени (например, перед лицом существования всемирной христианской
