твоей милости на княжьем дворе.
И вновь Всеволод был озадачен. Коль жених здесь, то предстоит ему и решения принимать однозначные: или с митрополитом остаться в ладу, или послов не лишить надежды. А третьего и не дано. «Ах, Ода, Ода, как ловко все придумала, как бойко все в движение привела», – посетовал Владислав и встал из-за стола.
– Коль так, братенич, иди в терема. Токмо прошу тебя: никому из моих ни слова о том, зачем прибыл на Русь. Ни слова!
– Но почему, дядюшка? – спросил Вартеслав.
– Пока не скажу. И не торопи. А теперь иди, я же в храм зайду. – И князь ушел.
Конец апреля был жарким, солнечным. Все в природе уже пробудилось к новой жизни. Киев утопал в зелени и цветении садов. Германские посланцы в ожидании великого князя сбились в кучку близ гридницы. Их конные воины и возницы с дормезами были отправлены на хозяйственный двор. Маркграф Генрих созерцал великокняжеские палаты. Тут было на что посмотреть. Ярослав Мудрый в последние годы жизни перестроил все подворье. И теперь на месте деревянных теремов возвышался каменный дворец, украшенный многими диковинными для чужеземца башенками, рустами, маркизами, наличниками из византийских изразцов и мрамора. Маркграф Генрих ценил красоту и, несмотря на юный возраст, понимал в ней толк. Ему нужно было с кем-то поделиться своими впечатлениями, и он заговорил с «прилипшим» к нему от самого Штадена епископом Фриче:
– Ваше преосвященство, посмотрите, как все легко, изящно и весело. Поистине искусные мастера творили сие чудо.
Епископ Фриче не разделил восторга беспечного маркграфа. Он что-то недовольно буркнул и отвернулся от Генриха. Сухое лицо Фриче, его холодные глаза, сжатые в ниточку губы – все выражало крайнее неудовольствие, а в его душе бушевало пламя гнева. Изначально он был недоволен затеей княгини Оды, которая втягивала маркграфа в водоворот страстей и грехопадения, за гранью которых – ересь. Фриче был сторонником папы римского Григория VII, который считал православие кладезью пороков. И согласие сопровождать маркграфа на Русь он дал по одной лишь причине, которая составляла тайну папского двора. Часть своей задачи Фриче уже выполнил. Никто из сторонников антипапы Климента в посольство Генриха не попал, потому как Фриче настоял на том перед матерью его, графиней Гедвигой. Знал он, что антипапа и император ищут дружбы с могущественным восточным соседом. Они даже рассчитывают получить поддержку и помощь в борьбе против престола Римско-католической церкви. И теперь ему надлежало разрубить все пути к этой дружбе. И первым делом он должен был расстроить сговор о помолвке. Как он это сделает, Фриче пока не знал, но уповал на Бога. Однако, не зная тайных замыслов императора, епископ Фриче невольно становился его пособником. Ведь император тоже хотел, чтобы брак маркграфа и княжны не состоялся.
Той порой на княжеском дворе шла большая суета. Важно куда-то спешили бояре, туда-сюда мелькали служилые люди, бегали челядинцы, холопы. Со двора в город укатила колесница, запряженная четверкой
