он, что дядюшка в том неповинен и гнетет его нечто неподвластное ему. Знал же молодой князь, что и он ощущает на своих плечах тяжесть какой-то скрытной силы. Вон как смотрит на него епископ Фриче. И весь путь от Гамбурга до Киева держал молодого князя под прицелом своих свинцовых глаз. А зачем? Его матушка прожила на Руси многие годы, а ведь никто не попрекнул ее за то, что она была католичкой. «Господи, что же делать? Я не хочу, чтобы мое посольство обернулось неудачей. К тому же и Евпракса нужна Генриху. Только она вдохнет в него жажду жизни», – размышлял князь, одолевая всего-то пятьдесят сажен по княжьему двору, столь близкому с детства.
В этот день князь Всеволод вовсе не появился в своих палатах. Потому и не позвали иноземцев ни на трапезу, ни на беседу. Отправив на княжий двор Вартеслава, он следом же послал туда расторопного стременного Власа, наказал ему передать дворецкому, чтобы послов держали в чести и холе. А как прикатила колесница, усадил в нее Евпраксию и Ростислава и укатил с ними в великокняжескую вотчину Вышгород. Туда же велел приехать митрополиту Иоанну, с которым у него предстоял трудный разговор. Трудный потому, что Иоанн был родом грек и занимал престол церкви не по воле русичей, а вопреки. Он был прислан из Царьграда лет десять тому назад, как раз в ту пору, когда вражда между Римом и Царьградом готова была разрешиться небывалым кровопролитием. Тогда папа римский Александр II грозился поднять на Константинополь всю Римско-Германскую империю и проч Европу и добиться признания главенства в христианском мире Римской церкви и его, наместника Иисуса Христа, власти. Но объединить усилия всех католиков Европы против православных христиан Византии, Киевской Руси и других государств папе Александру II помешал антипапа Гонорий II, ярый противник Александра II и конклава кардиналов.
Однако и в Константинополе угрозы Рима никого не испугали. Там были уверены, что православный христианский мир под защитой самого Вседержителя.
И все главы поместных церквей, поставленных Константинополем, строго следили за тем, чтобы ничто не нарушило сплоченности православия. Одним из самых рьяных защитников единства православия был митрополит Иоанн. По мнению князя Всеволода, этот архиерей жизни не пощадит, дабы не допустить раскол в православном христианском мире. И теперь, когда посланцы из Германии, а с ними и жених прибыли в Киев свататься за его дочь, Всеволоду было над чем задуматься. Он еще не решил, отдаст ли Евпраксию за маркграфа, но был склонен к тому, чтобы выдать ее замуж за кого-либо из княжеских или королевских особ Запада.
Митрополит Иоанн появился в Вышгороде на вечерней заре. Знал Всеволод, что служба закончилась давно и он мог бы приехать раньше. Ан пренебрег просьбой князя. Вид у него был суровый, черные глаза смотрели на князя хмуро. Появившись перед великим князем в трапезной, он вполруки благословил Всеволода, нечто буркнул и спросил:
– Сын мой, какой службы ты просишь от меня?
Князь Всеволод, пока ждал митрополита, о многом передумал и настроился решительно постоять за свою великокняжескую власть, не отдавать ее на попрание священнослужителю, но попросить
