когда группа сделала первый большой привал. Перед ними высилась громадная каменная стена, уходящая в совсем уже близкие облака. Это и был западный контрфорс вершины ОЖД – крутой скально-осыпной гребень высотой тысяча четыреста метров, пронизанный узкими снежно-ледовыми кулуарами.
– Значит так, мужики, – оценивающим взглядом рассматривая предстоящий маршрут, Влад жевал шоколадку и прихлебывал из крышки термоса горячий чай. – Снега на контрфорсе много, наледь на камнях, наст пока держит, так что, до площадки на три сто кошки снимать не будем. Дальше – посмотрим. Летом здесь за весь переход до самого плато перила вешаются только в одном месте – как раз в самом начале, вон, видите, между двумя валунами взлет крутой начинается? Как будет сейчас – не знаю.
– Скоро в тумане пойдем, – заметил Макс. – Видимость будет, наверно, метра три. Путь хорошо помнишь?
– Я тут группы водил раз пять, да один раз еще ходил соло – не собьёмся. К тому же, в прошлом году, по крайней мере, до жандарма на три семьсот путь был турами промаркирован. В общем, рассиживаться нечего, собираемся.
За пару минут термосы, недоеденный перекус и ненужные уже фонари были упакованы и убраны. Влад накинул рюкзак, слегка подбросил его на себе, подтягивая регулировочные стропы плечевых лямок, застегнул и чуть затянул поясной ремень, бросил короткий взгляд на спутников, тоже уже готовых к выходу.
– Ну что, мужики, с богом.
Как это обычно бывает в горах, гребень или склон, издалека кажущийся почти отвесным и обещающим восходителям непрерывную работу с веревками, по мере приближения к нему как будто выполаживается, частично теряя свою суровую неприступность.
Подъем по контрфорсу ОЖД требовал больших физических нагрузок, но особой технической сложности, особенно в летние месяцы и в хорошую погоду, для опытных альпинистов не представлял. Однако вряд ли хоть кто-нибудь проходил раньше этот маршрут в условиях почти нулевой видимости, да еще в майское межсезонье.
Человек, много ходивший в горах, поднимаясь по крутой каменной осыпи, интуитивно выбирает место, куда поставить ногу, опытным взглядом отмечая и обходя ненадежно лежащие камни, которые могут вырваться из-под ботинка, покатиться вниз, на идущего сзади. Сейчас же снежный покров обозначал лежавшие под ним камни лишь плавными волнистыми изгибами, поэтому всем, кроме первого в связке, нужно было ставить ноги точно в отпечатанный на насте след. Влад, которому приходилось тропить неглубокий снег, периодически оступался, – в тумане раздавался скрежет зубьев кошек по камню, шорох потревоженной сыпухи, и, время от времени, предостерегающий крик «камень!». Макс, шедший вторым, лишь изредка различал впереди размытый силуэт Влада.
Дважды при особо крутом подъеме вешали перила. Упершись в такой участок, Влад останавливался, поджидая остальных, Андрей отстегивал от рюкзака бухту веревки, Влад лез наверх, делая станцию – крепил
