ему мама. Мальчик с серьезным видом кивнул, и мы улыбнулись друг другу. Через остановку они вышли, и мальчик помахал мне рукой с апельсином, второй он крепко сжимал мамину ладошку.
Через некоторое время и я вышел навстречу капризной апрельской погоде. Сделав пару шагов, я остановился, размышляя. Тащить вазу домой было совершенно нельзя. Дома мама, она мне своими расспросами все нутро вывернет. Если еще происхождение лягушачьих лапок я кое-как объяснил и кое-как мы их скормили соседке, то уж с вазой разговоров будет на целый год. Угораздило ж меня! А может быть тихонько поставить сумку с вазой возле скамейки – кто-то найдет и будет ему радость. Нет, сейчас вечер, уже холодно и орхидеи в вазе просто погибнут. Да я и забыл сказать, что в вазе плавало два десятка орхидей. Дорогой и экзотический цветок. За это их и люблю. Если уж не удалось быть первым, кто подарил этой женщине цветы, можно стать первым, кто подарил орхидеи. А на счет цены, это правильно. Но у меня на хлеб может денег и не быть, а на орхидеи есть всегда. К тому же это особенные орхидеи, жалко, что эту особенность и оценить то некому. Ну почему некому? Да та которой они предназначались, повела себя не так как я рассчитывал. Помните фильм "Москва слезам не верит"? Тот эпизод, когда Гоша приглашает главную героиню на пикник чтобы познакомить ее со своими друзьями. Так вот я попытался сделать нечто похожее, а она не пришла. Может быть, надо было проявить больше настойчивости? Не знаю. А вы знаете, где проходит граница между настойчивостью и навязчивостью? Все это очень тонко. У меня горечь и обида. А она останется без цветов. Но это не беда – на свете есть много других женщин.
– Девушка, не хотите ли в подарок цветочки?
Девушка шарахнулась от меня так, будто я предложил изнасиловать ее прямо на остановке. Надо быть осторожнее, а то с таким подарком либо по морде схлопочешь, либо в милицию загремишь. Надо выбрать для осчастливливания женщину поспокойнее. К молодым не приставать, да и поторопиться, а то уже темнеет. И вот удача явилась мне в образе полной тетки предпенсионного возраста, бодро подходящей к трамвайной остановке.
"Полные они обычно добрые", – подбодрил я себя, но на пролом со своим дерзким предложение я не попер, а начал издалека.
– Вы не скажете, который час? – обратился я к ней с вполне естественным вопросом.
– Нет часов, – буркнула она в ответ.
В ответ предложить ей цветы было нелепо. Но я не сдавался и решил сыграть на естественном женском любопытстве, начал разворачивать пакет с вазой на скамейке, краем глаза наблюдая за соседкой. Увидав вазу, с плавающими в ней цветами, она посмотрела на меня более благожелательно.
«Главное не спугнуть», – подумал я про себя, а вслух сказал:
– А хоть приблизительно не скажете, сколько сейчас времени?
– Около восьми, наверное, – сказала дама и посмотрела на цветы.
– Нравятся? – спросил я, прекрасно зная, что такие цветы даме не могут не нравиться.
– Ничего такие цветочки.
– Это орхидеи.
– Какие
