дело, мисс Смит, и я надеюсь, вы будете справляться не хуже. Вот только к чему вы привыкли на своем последнем месте? Я не знакома с обязанностями горничных в Лондоне. Я никогда там не была… – («Как, ни разу не была в Лондоне?!» – пронеслось у меня в голове.) – Так что не берусь судить. Но если вы не будете забывать о других моих девушках, уверяю вас, и они будут к вам относиться подобным же образом. Что касается слуг и дворовых, надеюсь, я не застану вас беседующей с ними, разве что в случае крайней необходимости…
Наставления продолжались еще с четверть часа – и за все это время, как я уже обратила ваше внимание, она ни разу не заглянула мне в глаза. Она рассказала, куда я могу ходить, а куда ходить запрещено, где я должна есть, сколько сахара мне полагается, сколько пива, и если мне надо постирать свое нижнее белье, куда мне его относить. Чай, который заваривается в чайнике мисс Мод, сообщила она, по традиции, предыдущая горничная имела обыкновение передавать девочкам на кухню. То же касательно огарков свечей мисс Мод: их следует отдавать мистеру Пею. Мистер Пей знает, сколько примерно огарков останется, поскольку именно он выдает свечи. Пробки идут Чарльзу, это мальчик при кухне. Кости и кожа – повару.
– Ну а те обмылки, что мисс Мод оставляет на умывальнике, – сказала она, – можете оставить себе. Все равно они сухие и пены от них никакой.
Вот вам слуги: только и думают, где бы хоть чуточку да урвать свое. Больно мне нужны эти огарки да обмылки. Если раньше я как-то не очень понимала, каково это – ждать, когда на тебя свалится три тысячи фунтов, то теперь прониклась этим чувством в полной мере.
Потом она сказала, что, если я поужинала, она с удовольствием проводит меня в мою комнату. И когда мы пойдем, она попросила бы меня не шуметь, потому что мистер Лилли любит, когда в доме тихо, и, если его потревожить, может вспылить, а у мисс Мод тоже слабые нервы, поэтому ее нельзя будить или сердить.
Так она сказала, а потом взяла свою лампу, а я – свечу, и она повела меня по коридору, а потом наверх – по темной лестнице.
– Это черный ход, для слуг, – сказала она, когда мы поднимались по ступенькам, – им вы и должны пользоваться, за исключением тех случаев, когда мисс Мод прикажет вам идти другим путем.
Чем дальше мы шли, тем тише становился ее голос, тем мягче и осторожнее шаги. Наконец, когда мы поднялись на три пролета, она подвела меня к двери, за которой, как она пояснила шепотом, находилась моя комната. Прижав палец к губам, она медленно повернула ручку.
У меня никогда не было собственной комнаты. Да не очень-то и хотелось. Но раз уж мне положено, пусть будет. Комната оказалась маленькой и неуютной – на мой вкус, несколько бумажных гирлянд, привешенных к потолку, явно бы не помешали, или там пара гипсовых собачек на каминной полке. Сейчас там стояло лишь зеркало да внизу, у очага, лежал коврик.
Рядом с кроватью я увидела свой дорожный сундук, – должно быть, Уильям Инкер принес его сюда и оставил.
У изголовья кровати была еще одна дверь, плотно закрытая, но без ключа.
– Куда она
