по траве, чертыхнулся, напоровшись, как и я, на колючие кусты. Я напрягся, ожидая его из темноты.
– Ну и где твоя лесина? – зевнул он, подходя ко мне. – Откуда ты ее нашел? Я вроде с утра все дрова распилил и переколол…
– Нет лесины, крысы ее съели, – тихо ответил я. – Разговор у меня к тебе. Мужской.
– Мужской?.. Это уже интересно, – добродушно ответил Костя.
– Вот что. Слушай, Константин, я хочу тебе сказать… – я нащупал и крепко сжал его локоть. – Не лапай Катерину, а?
– Катерину?! – искренне поразился он. – А что, это тебя так волнует?
– Волнует.
– А ты случайно не влюбился, а? В твои-то годы?! – он добродушно засмеялся и по своей обычной манере положил мне руку на плечо.
– Не влюбился. Но прошу тебя, – я посмотрел в его слабо отблескивающие глаза. – Не трогай ее. Прошу. Как мужчину.
– А она что, твоя? Я понимаю, Славик бы начал меня учить… Но ты?!
– Не моя. Но и не твоя, – я пропустил мимо ушей упоминание о Славке. – И нечего тебе ее лапать. Не на ком тренироваться, что ли ? Полно же девиц. Хоть Люда, хоть Вика. Или вон возьми да Тамару отбей у Геныча для спортивного интереса, тебе это раз плюнуть… Но Катю не трогай… Ясно?
Костя промолчал; он, кажется, так и не осознал серьезность ночного разговора.
– Ладно, – сказал я, сбрасывая с плеча его руку. – Бери дрова и пошли обратно.
Костя так ничего и не ответил. Мы молча вернулись к костру и уселись каждый на свое место. Никто ничего не понял. Я снова поднял гитару и запел. Мореход глазом не повел, словно не было никакого разговора – однако Катю он больше не трогал.
Он все-таки хоть и отличался природной простотой, но был нормальным мужиком.
11
На следующий день работать втроем было уже не так тяжело. Вероятно, мы приноровились и стали более экономно тратить силы. Хотя и сама работа оказалась более легкой: с утра привезли длинную тонкую траву, и мы гнали ее через измельчитель.
И опять, кидая охапки в скрежещущую пасть, я благоговейно ужасался его неистовой мощи. Стебли травы, камыш, толстые – чуть не в руку! – стволы репейника мгновенно превращались с сырой прах, вылетающий из страшной машины. Мы со Славкой работали, как заведенные; посередине бункера быстро выросла зеленая гора. Подошел дядя Федя – он почему-то работал два дня подряд, видно Николай взял выходной – одобрительно выматерился и потянул длинную проволоку, разворачивая хобот, чтоб травяная каша летела прямо на движущуюся ленту транспортера. Он не сразу поймал нужное место, и тугая зеленая струя ударила поверх борта, долетев до автобуса и рассыпавшись на скамейке.
– Шайтан-машина, – одобрительно протянул Славка.
Норму мы перекрыли на семь мешков.
–
– Как наша вечерняя прогулка ? – спросил я Катю за ужином. – Идем?
– Обязательно. Сегодня же последний день вашей утренней смены.
