style="font-size:15px;"> Кроме того, если всему было суждено продолжаться в том же духе, я могла рассчитывать на экзаменационные «пятерки» и в следующих семестрах, и даже на последнем экзамене по математике. А этот предмет, ни кем никогда не понимаемый, был той каплей, из-за которого львиная доля выпускников, вполне пригодных по другим предметам, не получала красных дипломов. А цвет диплома, что ни говори, даже в самых рыночных условиях все-таки помогал при поиске работы.
Впрочем, та же сама подружка – знавшая по университету абсолютно все – предсказывала, что во втором семестре наша милая старушка, которая читала лекции и вела практику по экономической теории, собиралась выйти на пенсию и посреди учебного года уехать к сыну в другой город. А вместо нее нам прочили молодого ассистента. Который был тоже безобидным маньяком-визуалистом, но уже в отношении верхней части женского тела. Причем не просто обильной, а конкретно просматриваемой в хорошем белье, которое сдвигало бы части этой части обе вместе, увеличивая их кажущийся объем…
Думая о том, я понимала, что согласно тактической необходимости – уверенно ведущей меня по пути стратегической инициативы – моим сокурсникам после Нового года предстоит раскошелиться еще и на хороший импортный бюстгальтер.
НОЧЬ
Часы за стеной отмерили двенадцать медленных ударов.
Ася потянулась, изо всех сил подавляя зевоту. Ночь была еще впереди, а ей уже страшно хотелось спать. Но если уснуть, сидя на стуле, то потом проснешься словно вся избитая. Значит, надо как-то перемаяться до восьми утра, когда ее сменят с дежурства. А завтра суббота, дома можно будет лечь и спать хоть до вечера. Она вздохнула, потерла виски и снова склонилась к книге, тускло желтеющей в свете настольной лампы.
Сон наступал. Слова расползались, как тараканы; голова не хотела вникать в смысл, веки налились свинцом. Ася была уже готова сдаться и уснуть, как неожиданно дернулась, точно от удара. Она встрепенулась, не сразу осознав, что все еще водит бессмысленным взглядом по странице, и, с трудом понимая, несколько раз перечитала последнюю увиденную строчку. И поняв, вздрогнула:
«…Крысы непременно на него нападут. И очень быстро обгложут его до костей. Они нападают также на больных и умирающих. Крысы удивительно угадывают беспомощность человека…»
Она поежилась. Проснувшиеся глаза уже бежали дальше:
«…Вы видели, как прыгает крыса? Он прыгнут вам на лицо и начнут вгрызаться. Иногда первым делом набрасываются на глаза. Иногда прогрызают щеки и пожирают язык…»
Мягкий полусон отлетел, точно его и не бывало. В испуге Ася оглянулась на черное ночное окно. Пальцы дрожали, с жадностью переворачивая страницу: строчки завораживали жутью, отталкивали и одновременно влекли в себя, обещая вот-вот открыть нечто еще более страшное, леденящее кровь обморочным восторгом. Через силу захлопнув книгу, она отодвинула ее подальше.
Внутри колотилось горячо и тревожно – как
