странное устройство, в которое был заключен фонарь, отчего находящийся в центре его сосуд с маслом, где плавал фитиль, непостижимым образом оставался неподвижным.
Сам же фонарь, сделанный из золота, был весьма забавен. Никогда – ни во Франции, ни в странах ислама – Анжелика не видела ничего подобного: резной шар или чаша с переплетающимся орнаментом, через который просачивался желтоватый свет.
К счастью, буря, кажется, не становилась сильнее. В секунды тишины до Анжелики доносились голоса. Ей никак не удавалось определить, откуда они идут. Один голос был глухой, другой громкий и низкий, временами можно было уловить отдельные слова команды:
– Отдать паруса… Поднять фок и бизань… штурвал до отказа!
Это был голос капитана Язона, – наверное, он передавал приказы Рескатора.
Решив, что они в салоне, Анжелика снова забарабанила в дверь. И вдруг поняла, что они находятся над ней, на капитанском мостике.
Непогода потребовала там присутствия двух капитанов. Должно быть, объявили аврал, вся команда поднята. Но зачем тогда Рескатор заставил ее прийти сюда для – галантного или нет – свидания с ним? Ведь не мог же он не знать, когда посылал за нею, что потребуется его присутствие на капитанском мостике.
«Надеюсь, Абигель или Северина позаботится об Онорине… Впрочем, мэтр Габриэль сказал, что придет и устроит скандал, если через час я не вернусь к ним», – успокаивала она себя.
Однако прошло уже куда больше часа. Время идет, и никто не появляется, чтобы освободить ее. Выбившись из сил, она наконец прилегла на тахту, потом свернулась калачиком на белом меху и в его тепле задремала. Сон был тревожный, она то и дело внезапно просыпалась, и волны, бьющие в окно, создавали ощущение, будто она поглощена морем и находится в каком-то подводном замке, где неясные звуки голосов двух мужчин, борющихся с бурей, смешивались в ее сознании с мыслями о печальных фантомах, блуждающих между льдами в краю, напоминающем чистилище.
Когда она проснулась, свет фонаря показался ей еще более тусклым. Наступал день. Она села на своем ложе.
«Что я здесь делаю? Это недопустимо!..»
Никто так и не появился.
У нее болела голова. Волосы растрепались. Она отыскала свой чепчик, который сняла, перед тем как лечь. Ни за что на свете она не хотела бы предстать перед Рескатором в таком виде – небрежно одетой, растерянной. А может, именно этого он и хотел добиться? Его коварство непредсказуемо, его ловушки, а также и его цели, в особенности в отношении ее, трудно разгадать.
Анжелика поспешно встала, чтобы привести себя в порядок, и по женской привычке поискала глазами зеркало.
Оно было прикреплено к переборке. Это бесценное сокровище в массивной золотой оправе сияло каким-то дьявольским светом. Она с облегчением подумала, что, слава богу, не заметила его ночью.
В ее тогдашнем состоянии оно привело бы ее
