вот друзья расположились в великолепной русской бане. Клубится пар. Банщики машут березовыми вениками. Цирюльник бреет голову великому поэту. Атаман залез на полок, сладко потягивается и кряхтит.
– Ай, Иван! Ну, Иван! Как я сразу не додумался, что ты не простой паренек, а царский сынок? Не похож ты на сиволапого мужика ни лицом, ни осанкой, ни разговором. Порода твоя супротив нашей лучше и во всем превозвышена.
Потом, довольные и красные, сели в большой горнице и, как выразился спальник, «изволили перекусить по-маленькому» – выпили взвару и чаю с пряниками. Пришел ближний боярин – государев дворецкий – и попросил путников переодеться во все чистое и следовать за ним. Самодержец желает их видеть.
Новые шелковые кафтаны сидели так ловко, будто их нарочно пошили для гостей. Даже Кудеяр и Демьян выглядели в них добрыми молодцами. И пошли путники, окруженные придворными, в столовую палату.
Здесь их встречал Алмаз Мельхиорович, царь и великий князь Великих, Малых и Белых Куличек. Одет он был по-домашнему в мягкие сапожки, бархатный охабень и расшитую тафью. Годами, ростом и лицом Алмаз походил на троюродного брата Додона.
Глава 13
Царь Алмаз с сыновьями Иридием и Плутонием радостно встречал гостей незваных, нежданных, но все равно дорогих. Свидетелями семейного торжества стали немногочисленные бояре, которым государь особо доверял.
В палате был накрыт стол для торжественного ужина. Разнообразие блюд и напитков могло потрясти самое богатое воображение. Каких только яств сахарных и питей медвяных не было на браной скатерти! От икры до бараньего бока с кашей, от осетрины до поросенка с хреном. Пирог с головизной, пирог с груздями, пресный пирог с яйцом, пирог-курник и пирог-рассольник. Зеленые штофы с домашней водкой и яркие бутылки с заморскими винами. Алмаз Мельхиорович любил покушать сам и попотчевать гостей.
Царь с любопытством воззрился на вошедших – пригожего статного юношу и двух неказистых мужичков. Один – бритоголовый, другой – рыжеусый. Это и есть родственники?
Иван кинулся в ноги Алмазу.
– Живи вечно, великий государь! Я – сын царя Додона Гвидоновича. А это мои друзья – молодцы-удальцы Демьян и Кудеяр.
Царь поднял четвероюродного племянника, обнял и многократно облобызал.
– Рад видеть тебя, Иван! Где же твои братья Димитрий и Василий, о которых писал Додон?
– Братья не пожелали ехать в дальние страны и остались в нашей державе.
– Ну что же, обойдемся и без них. Твои друзья – мои друзья! – и Алмаз милостиво позволил поэту и атаману поцеловать руку. – А теперь познакомьтесь с моими сыновьями. Старший – Иридий и младший – Плутоний.
Царевич Иридий был болезненным юношей лет двадцати. Печать телесной и душевной немощи лежала на всем его облике – лицо бледное, очи бессмысленные, борода редкая, речь односложная. Царевич Плутоний, напротив, был здоров и бодр. Одного возраста с Иваном, он был темноволос, румян, широк в плечах, белозуб и темноглаз.
Сели
