победы! Ура! Мы ломим!
Поднялись на высокий зеленый холм. Царевич посмотрел назад. Под дубом никого не было. А на заброшенную столбовую дорогу выезжали первые телеги.
Ночь застала всадников в пути. Решили остановиться прямо в лугах. Развели костер. Скромно поужинали хлебом насущным.
– Почему ты не ударил Соловья саблей? – спросил атаман.
– Он же был безоружен. Одной рукой свисток держал, другой в ветку вцепился. Разве можно безоружного бить?
– Как ты думаешь, почему никто из богатырей не мог прежде победить Соловья?
– Его все боялись. Думали, он сильнее всех. А мой отец говорит, коли у воина в сердце страх, то ему не помогут ни верный конь, ни острый меч, ни крепкий щит. Страх разоружает.
– Смелый ты, Иванушка, добрый и честный. Разбойник из тебя не получится, а вот великий воитель – пожалуй, – улыбнулся Кудеяр, крутя рыжий ус.
Костер потухал, угли, остывая, подергивались красноватым пеплом. Поэт поворошил их и задумчиво сказал:
– Запомни же ныне ты слово мое: воителю слава – отрада! Иван, я посвящу тебе сладкозвучную песнь. Она прозвучит по всему свету, и ее повторят все люди.
– Не надо мне песен. Мне бы скорее выполнить батюшкину волю и домой! – Юноша отвернулся от костра, накрылся кафтаном и тотчас заснул.
Утром продолжили путь. И в жаркий послеобеденный час достигли стен Кучкова. Три стены опоясывали стольный город – из могучих бревен, из белого камня и из красного кирпича. А внутри них чего только не было! Царский дворец, церкви и монастыри, терема богачей и избушки бедняков, сады и огороды, постоялые дворы и бани, торги и кабаки.
Демьян приосанился и торжественно возгласил:
– Город чудный, город древний! Люблю тебя как сын, как русский, сильно, пламенно и нежно!
Поехали по гулкой бревенчатой мостовой. Сколько народу пешего и конного! Бояре и мужики, торговцы и ярыжки, попы и монахи, замужние бабы и красны девицы.
– Едем сразу к царским палатам! – крикнул Иван.
– Думаешь, нас там ждут? Мы приедем, а нас уже хлебом-солью встречают? Пир на весь мир готовят? И никто с начала мира не видал такого пира? Ага, держи карман шире, – буркнул поэт.
– Нас не только хлебом-солью встретят, но и на руках понесут! – весело отозвался юноша.
Он знал, что говорил. За пазухой у него лежало письмо от царя Додона к царю Алмазу.
Давным-давно царевна Елена Прекрасная, сестра царя Салтана, была просватана из сказочной страны на Кулички за здешнего царя Фосфора. Сначала красавица горько плакала, но потом покорилась судьбе и отбыла на чужбину. Жила она с Фосфором счастливо и родила ему сына Мельхиора – отца царя Алмаза. Выходило, что Додон Гвидонович доводился троюродным братом Алмазу Мельхиоровичу.
Подъехали ко дворцу. У крыльца скучала стража – стрельцы в красных кафтанах. Отложив бердыши и пищали, они лущили орехи и играли в кости на щелбаны.
Иван сразу же обратился к страже, размахивая письмом:
