На покосившейся звоннице глухо, как коровье ботало, брякал треснувший колокол, созывая прихожан.
– Езжайте на торжище без меня, – сказал Иван. – Я в храм загляну.
– Ты же говорил, что ноги твоей не будет в церкви, – удивился поэт. – Впрочем, я зайду с тобой. Мой отец был церковным сторожем. Уж я так сделаю, что на сей раз никто тебя не обидит. Едем! Поп уж в церкви ждет с диаконом, дьячками.
Кудеяр поехал на базар, а Иван и Демьян свернули к храму.
Поэт напрасно волновался. В сумрачной церквушке никого не было. Пахло ладаном и медом. Служил старый сиплый попик. Ему дребезжащими голосами подпевали три старухи. Что пели, что читали – царевич не разбирал.
Путешественники встали напротив большой потемневшей доски. На ней было изображено, как юноша на белом коне убивает копьем страшного хвостатого змия. Тускло поблескивают золотые доспехи. Развевается красный плащ. Змий сворачивается в кольца и разевает зубастую пасть.
Изображение понравилось царевичу. Он хотел спросить о нем спутника, но Демьян знаком велел молчать. Только иногда шептал на ухо: «Поклонись», «Теперь стой прямо», «Голову склони».
Так простояли они довольно долго. Иван исподтишка рассматривал убранство храма. Все для него было необычно: священник в поношенных ризах, женщины в темных платках, свечи и лампады и, конечно же, доски с удивительными изображениями. Какие-то седобородые мужчины, какие-то большеглазые женщины. А вот еще одна большая доска. Юноша на белом коне поражает копьем маленького человечка в царском венце.
Но слушать невнятное чтение и разноголосое пение было скучно, и царевич, дернув за рукав Демьяна, вышел из церкви. На улице возле коновязи уже скучал Кудеяр.
Молча выехали из городских ворот и поехали по столбовой дороге. Наконец юноша спросил:
– Что это за необыкновенные расписные доски? В нашем царстве таких нет.
Демьян поскреб бритый затылок.
– Это иконы – святые образа.
– На них изображен Бог?
– Нет, не Бог, но Его святые угодники.
– Юноша, убивающий змия, – Бог?
– Нет, это святой Егорий.
– А юноша, убивающий царя?
– И это не Бог. Это святой Димитрий.
Иван разочарованно вздохнул. Он уже представил Бога могучим богатырем в золотых доспехах и красном плаще. На брови медный шлем надвинув, Он разъезжает на белом коне, разит копьем крылатых змиев и грозных царей.
– Ежели на иконах изображен не Бог, почему люди кланяются им?
– Много вопросов задаешь, Иван. Я не поп и не богослов, я сын обыкновенного церковного сторожа. Прости, не знаю, что ответить. Я поэт. Я иное постиг учение прободающих вечность звезд.
Между тем взору всадников открылась удивительная картина – пустая столбовая дорога уходила вдаль меж лугов, а все путники, пешие и конные, сворачивали с нее в овраг, на какую-то узкую дорожку. Им навстречу поднимались телеги крестьян, ехавших
