ни минутой раньше. – Гордо выпрямившись во весь свой рост, она строго воззрилась на брата. – Чем дольше ты будешь тянуть, тем меньше времени останется мне для превращения упрямого барана в нежную овечку.
– Ну и кремень же ты, – посетовал он. – Всегда была невыносимой и своевольной! Похоже, Ронуин пошла не столько в меня, сколько в тебя. Так и быть, добуду я твой ноготь, а если понадобится, украду. Ты получишь его, сестра, и тогда тебе придется выполнить свое обещание.
– Никаких краж, – мрачно предупредила аббатиса, – иначе я не смогу выставить мощи на всеобщее обозрение. Имя Святого Катберта привлечет сюда многочисленных паломников, так что подобная реликвия принесет нам много благ.
– Монастырю Святой Марии она не слишком помогла, – напомнил Ллуэлин.
– Потому что за все это время они ни разу не объявили о чуде, – усмехнулась аббатиса. – Но я уверена, что у нас все обернется по-другому и, к вящей славе Господней и его святых, Аббатство милосердия станет средоточием паломничества в Уэльсе. Я сердцем это чувствую.
– Ну и хитра ты, Гуинллиан! – хрипло засмеялся Ллуэлин. – Я благодарю Бога, что ты не родилась мужчиной. С нашими братьями, Оуэном, Даффидом и Родри, справиться было легче легкого, но ты, сестрица, сильнее их троих, вместе взятых. Неудивительно, что ты стала аббатисой.
– Всегда помни, Ллуэлин, что я в отличие от наших братьев ровня тебе, – заявила монахиня.
– И это все твои требования? – сменил тему Ллуэлин.
– Нет, разумеется. Мне нужен молодой баран, двадцать овец и кошель с десятью полновесными золотыми монетами. Смотри, чтобы ни одна не была обрезанной. Вот и все, – закончила она, весело блеснув глазами.
– Ты разоришь меня, сестра! Овцы – еще куда ни шло, но где я раздобуду столько золота?
– Никаких пререканий, Ллуэлин! – категорично отрезала Гуинллиан.
Ллуэлин выругался, чрезвычайно грязно и затейливо, но аббатиса лишь рассмеялась:
– Давно я не слышала таких слов, братец!
– Тебе лучше позаботиться о том, чтобы моя дочь сумела потягаться с любой принцессой, после того как выйдет отсюда, – напомнил он.
– Сумеет, – заверила аббатиса и, чуть смягчившись, добавила: – Уже стемнело, братец. Могу я предложить тебе и твоим людям убежище на ночь?
– Нет! – прорычал он. – Если останусь тут еще хоть на минуту, боюсь, руки потянутся к твоей шее. Луна светит ярко. Мы отправляемся в путь. Я попрощался с Ронуин и теперь желаю всего хорошего тебе.
Небрежно кивнув, он с громким топотом удалился.
Аббатиса мягко улыбнулась, чуть поморщившись при стуке захлопнувшейся двери. Короткий визит брата обернулся для аббатства большой выгодой. Ллуэлин выполнит любую просьбу сестры, потому что для него очень важен договор с англичанами.
Но тут Гуинллиан задумалась. Ей предстоит выполнить тяжелейшую
