Энигма. – А информация нашего дорогого тирана утратила актуальность, ведь теперь «глаза правды» принадлежат тебе.
После этих слов Марк снова посмотрел на вещицу. Приспособление помогло ему, даровало надежду. Теперь он наверняка знал, что Ива все еще жива. Более того, теперь Марк был в курсе, где ее искать. Значит, можно намечать новый курс действий.
– Спасибо тебе, Энигма, – поблагодарил он альбиноску. – Спасибо, что отдала мне эту вещь.
– Всегда пожалуйста. Только не забывай, что иногда правда – тяжелая ноша.
– Я испытал это на практике. Кстати, как тебе удается так долго скрываться от властей?
– Не знаю, – пожала плечами Энигма. – Может, везение. Я ведь даже особо и не стараюсь. Иногда мне, конечно, становится страшно, но в целом я ощущаю равнодушие, когда думаю о том, что меня могут схватить.
– А ты лукавишь, – ехидно заметил Марк. – Когда на тебя нахлынул приступ паранойи по отношению к простому патрульному отряду, ты не выглядела такой уж равнодушной.
– А ты, видимо, будешь теперь при каждом удобном случае мне об этом напоминать, – фыркнула Энигма. – Ну, да, тогда я вдруг испугалась. Я ведь никогда не встречалась с Атроксом и не знаю, чего ожидать. А неизвестность порой пугает, даже когда у тебя нет желания продолжать свою жизнь.
– Вы с Атроксом никогда не видели друг друга? – удивленно спросил Марк. – Откуда же ты знаешь, что он хочет тебя убить? И откуда он знает о твоем существовании?
– На это сложно ответить, Маркус. Мы просто заочно знаем друг о друге.
– И снова эта недосказанность, – пренебрежительно бросил Марк.
– Кажется, мне уже все порядком осточертело, – игнорируя его недовольство, заговорила Энигма. – Пусть Атрокс ловит меня. Пусть отбирает мою жизнь. Он ведь не знает, что жизнь у нас общая. Или знает, но не хочет верить в это. Убьет меня – и Атросити крышка.
– Постой-постой! Как это – крышка?! – запротестовал Марк. – А как же жизнь Ивы? Как же моя жизнь? Ты говорила, что плохо жить для себя. Но и умирать лишь ради себя, и тем более тащить за собой других – плохо! Плохо быть эгоистом – это твои слова. А ведешь себя сама как эгоист!
Энигма на такое промолчала, но в лице ее что-то изменилось. И вся она помрачнела, как небо перед грозой.
– Разве мы – хуже людей материального мира, и ради нас не стоит жить? – продолжал Марк напористо. – Раз мы – хорошая часть человеческой сущности, то мы достойны того, чтобы за нас боролись, жили ради своей хорошей составляющей!
Он тяжело дышал, переполненный возмущением. А Энигма все так же молчала. Зато костер потрескивал, судя по всему, соглашаясь с Марком, а не с ней.
На какой-то миг Марку показалось, что Энигму задели его слова, и теперь она попытается возразить. Ясно, что сказанное не пришлось ей по вкусу. Возникшее молчание начало тяготить.
– Так ты все-таки поверил мне, – улыбнулась вдруг альбиноска. – Поверил во все эти рассказы про мысли.
Марк немного
