и я так привык к этому ритуалу, что никогда не задумывался о нем.
Дежурила строгая докторша Марья Семеновна, почему-то ее звали за глаза Марусей, – полная женщина с неподвижным лицом в очках с золотой оправой; она никогда не улыбалась, посторонние темы не поддерживала, но выполняла свою работу с дотошностью перфекционистки, не пропуская ни одной процедуры.
– Вы вчера изрядно выпили, – заметила она бесстрастным голосом, – пятнадцать часов назад, от 300 грамм и более, опьянение средней степени, но в крови алкоголя уже почти нет, только в моче. Что скажете?
– А что надо сказать? – улыбнулся я.
– Что-нибудь случилось? – стала допытываться, не меняя выражение лица и голос.
– Ничего.
– Вас что-то беспокоит?
– Рабочий график, – я продолжал улыбаться в ее окаменевшее лицо.
– Как вы провели вчерашний вечер? – спросила женщина, продолжая рассматривать результаты диагностики на мониторе.
– Как обычно, – соврал я.
– Что вы ели вчера на ужин?
– Не помню.
– Вам не кажется, что вы стали забывать какие-то вещи?
Я насторожился.
– Нет, я помню все, что мне нужно.
– У вас не возникало желание бросить все, уехать куда-нибудь, забыться?
– Нет, все со мной в порядке, доктор, – перестал улыбаться, вспомнив вчерашний вечер.
– Вы стали задумываться о своем прошлом?
– А как можно думать о том, чего нет?
– Вас это беспокоит?
– Нет.
– После работы вы должны еще раз зайти ко мне, – подытожила она, выглядывая из-за монитора.
– Что-то не так? – я забеспокоился.
– Ничего особенного, просто нужно повторное тестирование.
– Надолго ли?
– Полчаса и – энергетический сон.
– Зачем?
– Вы можете идти, – отрезала докторша, – жду вас ровно в 17 часов.
Выйдя из лаборатории, я поднялся в скоростном лифте на двенадцатый этаж и столкнулся в коридоре с Борисом Натановичем, который в свои семьдесят лет больше походил на неугомонного юношу, чем на убеленного сединами доктора наук. Поздоровавшись со мной, он сразу заговорил о своем:
– Все хотел с вами обсудить моделирование катастроф, хотя бы пока в самых общих чертах. Мы недостаточно исследовали само понятие катастрофы применительно к нашей общей задаче. О катастрофе как скачкообразном переходе в другое состояние или разрушении тупиковой ветви эволюции. Очевидно, это явление трудно прогнозировать или предупредить. Поэтому в нашу математическую модель следует добавить алгоритм вероятности предсказания и предотвращения с использованием коэффициента значимости катастрофы. Но тут есть определенные трудности. До сих пор выделяли катастрофы глобальные, техногенные, природные и
