и о том, что тот сейчас болтает с хиндийкой, – кто его принес, Вы или миссис Морис, не заметили?
– Сожалею, сэр, но нет.
– Можете идти.
Джеймс распечатал конверт, почти не задумываясь. Анонимное послание – именно то, чего в его положении не хватало. Как вишенка на пирожном.
«Приветствую Вас, милорд Леонидас!
В первую очередь позвольте принести Вам свои извинения за то, что не называю своего имени! Это вынужденная мера, и я искренне надеюсь, что мы с Вами вместе преодолеем обстоятельства, из-за которых я скрываю своё имя. Спешу также уверить Вас, что мои намерения исключительно дружеские, и только лишь желание Вам помочь побудило меня написать это и последующие письма.
Признаюсь, мне известно, что Ваше расследование дела антиквара Карла Кинзмана вызвано не только и не столько его, якобы, алхимической практикой. Кроме того, смею сообщить, что мне известны некоторые сведения, касающиеся дел Вашего отца, чью память я глубоко уважаю. Дел, напрямую связанных с упомянутым выше мистером Кинзманом. Сведения эти весьма давнего происхождения и, по содержанию своему, имеют большое значение как для Вас лично, так и для всего нашего общества и государства.
Еще раз прошу прощения за столь загадочное изложение, но, повторюсь, я не имею возможности пока выражаться яснее. Основная цель моя – помочь Вам отыскать мистера Кинзмана, живого или мертвого.
В последующих письмах я постараюсь более ясно изложить свою позицию, но главная задача моих посланий – это указать Вам на лиц, имевших с мистером Кинзманом дела особого характера и могущих помочь Вам в Ваших поисках. Первое такое лицо – Арнольд Симонс, торговый агент Восточно-Хиндийской Компании. По моим сведениям, он сейчас в Лондониуме, но советую Вам поспешить, так как он, возможно, снова уедет по делам Компании. Особенность его с мистером Кинзманом дел заключалась в том, что Симонс отыскивал для Кинзмана в глубинах Чанхая товары…».
– Послушай, Джей, я, конечно, предполагал, что ты будешь не рад меня видеть, но зачем же это так демонстрировать, да еще в присутствии слуг? – Седрик, само собой, без стука вошел в кабинет, держа в руках уже не чашки с чаем, а два бокала с шерри.
– Прости, – Джеймс вздрогнул и машинально отложил письмо, – я просто не ожидал тебя здесь увидеть. И мне сейчас, честно сказать, не до приемов гостей.
– О, я должен был догадаться! – Седрик трагически закатил глаза. Он всегда так делал, желая выразить пренебрежение. – Служба, долг, обязанности. За королеву! – он залпом выпил один бокал, а второй поставил перед Джеймсом.
– Рад, что ты понимаешь, – язвительно отозвался тот, даже не взглянув на выпивку, – а тебя, значит, уже выпустили из тюрьмы?
– Ты, видимо, запамятовал, суд меня полностью оправдал, так что мои страдания ограничились добровольной ссылкой в чужих краях. Но спасибо, что спросил!
Джеймс не запамятовал, ему просто
