глупость, – усмехнулся Григорий, – за несусветную глупость. И жадность.
– По тебе вроде и не скажешь? – улыбнулась Людмила. – На жадного не похож.
– Это точно! – согласился Григорий. – Но тут жадность другого порядка, хотел сразу и много заработать. Товарищ подбил. Я тогда работал дальнобойщиком на КАМАЗе, мотался по Красноярскому краю, Иркутской области. И однажды приятель спрашивает у меня: «Гриня, хочешь хорошие бабки рубануть?». А кто откажется? Мы иногда с оказией возили левые грузы. Ну, так – мелкая шабашка. А тут речь всё-таки о хороших деньгах идёт. Спрашиваю: что за работа? Он отвечает: да пакет небольшой нужно перевезти в Иркутск. Я сразу догадался, что речь пойдёт о наркоте, хотел отказаться, но приятель заверил, что это на сто процентов безопасно, а когда зарплату назвал, тут я и согласился. Мне столько и за год было не заработать. В Иркутск-то привёз, а там при передаче и накрыли. Мне ещё повезло, прокурор просил десятку, но суд учёл раскаяние, семья, дети и всё такое. В общем, впаяли шесть лет. Пришлось все оттарабанить…
– А разве там досрочного освобождения не бывает? – удивлённо спросила Людмила.
– Бывает, – кивнул Григорий, – да не всё так просто.
– У нас на работе парнишка грузчиком устроился, недавно освободился, в магазин с друзьями залезли, сторожа скрутили и всю выручку упёрли, – сказала Людмила, – говорит, дали пять лет, через три года освободили по этому, как его…
– УДО, – подсказал Григорий и добавил: – условно досрочное освобождение.
– Да, точно,– закивала Людмила. – А ты почему по УДО не ушёл?
Барсуков рассмеялся:
– Ты так говоришь, словно там захотел по УДО, собрал вещички и ушёл. Нет, Люся, это всё сложно очень.
– Ну, вот же тебе пример…
– Да, таких примеров много, – подтвердил Григорий, – но иногда обстоятельства складываются так, что не получается. То одно, то другое…
Видя, что эта тема не очень приятна мужу, Людмила махнула рукой и свернула разговор:
– Ну, и бог с ним, с этим удо-мудо, главное ты дома, а всё, что было осталось там, в прошлом.
По вечерам, после работы, Григорий всё чаще и чаще стал выпивать. Людмила сначала осторожно намекала, затем стала требовать прекратить ежевечерние употребления, начались скандалы.
– Ты чего, за алкаша меня принимаешь? – возмущался Григорий.
– Врачи в передаче о здоровье говорят, что, если человек выпивает каждую неделю хотя бы раз, то он уже алкоголик, – сказал Людмила.
– Ну, тогда у нас вся страна состоит из алкоголиков, – рассмеялся Григорий, налил очередную рюмку и, подняв её высоко над головой, сказал: – за тебя, моя любовь!
– Лучше бы ты за свою любовь, стакан кефира или молока выпил, – грустно сказала Людмила. – Гриш, честное слово, надоело уже.
Григорий опрокинул рюмку в рот и, занюхав её хлебом, зло спросил:
– Значит всё? Надоел
