А если рядам будет Ана? А стоит ли ломать шеи при ней?
– Пустое, – вервр встряхнулся, прогоняя сомнения.
Он заскользил по крышам, беззвучный и вроде бы невесомый. Не скрипнула доска, не прошелестела солома, не хрустнул камыш, не лязгнула черепица… Всё ближе богатые особняки, всё просторнее улицы, всё слышнее звон доспеха городской стражи.
Утихают запахи гнили и ветхости. Здесь нет соломы, нет и камыша. За окнами дорогого стекла спят богатые старухи, пропитанные духом дряхлости. Они устали караулить своих похотливых, как кошки, младших родственниц. А те не спят, и укараулить их уже некому – в покоях пахнет духами, вином, потом… В других домах звенят сабли – алые нобы развлекаются, зазвав гостей своей же ветви дара. И снова пахнет вином и потом, а ещё кровью и азартом.
Вот мелькнул постоялый двор для гостей с достатком – в нос так и полез дух баранины, чеснока и южных приправ. Желанный запах для голодного Лоэна… Врёт ли полудохлая память, утверждая, что вервр-дракон родственник, и даже родной младший брат? И что его при встрече не стоит ни убивать, ни полагать достойным извинений.
Теперь ударил в нос конский пот, острый – рядом большая конюшня, и сегодня были скачки. Еще бы, скоро дальние зимние забеги по льду реки. Сам князь наградит победителя. Год назад первым мог бы стать Алый Пэм, младший из любимых скакунов беса Рэкста. Ему пять лет, и для него это была бы первая скачка, пробная. Некоторые ставят лошадей с трёх лет, но бес не любил портить то, что полагал достойным внимания. Он прекрасно знал и чуял, как растёт сила коня и как он входит в свою настоящую форму… Осмелится ли Лофр выставить Пэма в нынешнем сезоне? Сможет ли подготовить? Кого посадит в седло, ведь Пэм не таков, чтобы подпустить случайного человека.
Вервр резко оборвал бег мыслей, спрыгнул на мостовую, метнулся, нырнул в колючий кустарник – и прильнул к высокой стене. Большая часть ограды – узорный чугун, но парадный въезд оформлен башенками и колоннами.
По ту сторону каменной кладки сонно мёрз парк – исконная вотчина багряного беса. За парком темной глыбой стыл особняк. Ни огонька – ни шелеста живого сердца… Не обманула воровка: пусто в городском доме Рэкста. Между тем, «гербовый дворец графа Гост» в осень казни бес отписал кровному брату Аны, ещё не зная такого совпадения… Он отдавал золото и дворец вовсе не из попытки загладить вину перед выжившим, но лишённым всего мальчишкой. С чего бы винить себя – не убив? Вервр перед казнью действовал из простой предусмотрительности: мало ли, как всё сложится. У мальчишки нет надёжной родни и нет связей. Отобрать у него имущество можно в любой день… Определённо, не было ни вины, ни жалости! Не могло быть.
– Значит, именем князя, – пробурчал Ан.
Вздохнув глубоко и полно, вервр замер. Избыток внимания к своему особняку он заметил еще в первый день в столице. Позже дважды проверял
