сам по себе со скрежетом отодвинулся стол. Карт по-прежнему сидит на лавке, не в силах пошевелиться из-за незримых пут.
Юная колдунья приблизилась. Карту показалось, что вокруг него среди белого дня сгустилась тьма, а зеленые глаза девушки начали зловеще мерцать.
ГЛАВА 3
Петро увидел кричащую и рвущую на себе волосы жену еще на подходе к дому. Игнат и Демак были с ним.
Аксинья, ревет в голос, вокруг нее уже собрался народ, старуха Вида прижимает ее к себе, что-то нашептывает, успокаивает.
Он подбежал к жене.
– Что случилось? Чего орешь?
Игнат с Демаком ждут в сторонке, бросая то на друга, то на его жену сочувствующие взгляды.
– Видать, и впрямь что-то случилось, – заметил Игнат в полголоса и высморкался на землю.
Демак кивнул.
– Да, чтоб мне сдохнуть.
Аксинья продолжает вопить, и мужу пришлось взять ее за плечи. Он сразу ощутил соленый запах слез, идущий от ее немолодого лица.
– Да в чем дело-то, Ксюха?
– Лашка… – только и произнесла Аксинья.
Петро качнулся, все у него внутри сжалось в ледяной ком. Отдав жену снова в объятия Виды, он кивнул друзьям и кинулся к себе во двор. Игнат с Демаком последовали за ним.
Лаша лежит на кровати в горнице, обнаженная и накрытая простыней. Лицо ее, некогда румяное и цветущее, теперь сделалось цвета земли и – невероятно худое, словно некто выпил из нее все соки.
Петро качнулся. Его взор подернулся туманом. Возле тела девушки он увидел старика – волхв местного капища, расположенного за пределами деревни.
– А, вот и ты, Петро, – произнес он низким голосом, этот вечно спокойный от постоянных бесед с богами и созерцания огня на капище старик. – Дочь твоя ушла к богам.
Петро осторожно, дрожащей рукой взялся за край простыни.
– Отвернитесь, – буркнул он стоявшим позади него друзьям, – вы не должны видеть наготу моей Лашеньки…
Игнат и Демак сочувственно кивнули и вышли в сени.
Петр сорвал с бездыханной Лаши покрывало. На его слегка опухшем от пьянства лице проступило отвращение и ужас.
Кожа по всему телу девушки бледно-серая, как и на лице. Будучи еще совсем недавно девушкой стройной, теперь Лаша выглядит так, словно ее поразила страшная худоба. На шее, под левой грудью и возле пупка виднеются темно-красные пятна. Петр не сразу понял, что это – кровь.
– Ведьмин поцелуй, – произнес старик-волхв в мрачной тишине. – Дело рук Веноры. Я давно предупреждал – от нее добра не жди.
– А это что? – спросил глухо Петр, указывая на темный треугольник паха дочери, низ которого распух и выглядел, как спелая слива.
– Прежде чем выпить жизненные соки твоей дочери, – сказал волхв, – ведьма насытила плоть Лаши. Наверное, поэтому дочь твоя к ней и ходила.
Последних
