очередь гуманитарий – человек подневольный. Министерство ему диктует свою волю. Если он не согласен с приказами, он либо вынужден искать другую работу, либо проводить на деле свою линию, а на бумаге писать то, что пишут и все.
– Теперь мне ясно, – многозначительно подняв мохнатые брови, сказал директор. – Почему вас потянуло на противоправительственный митинг. И неважно, случайно вы там оказались или нарочно. Муха на расстоянии учует интересующий её предмет.
И опять уставился на синюю разносчицу заразы, которая вновь, стала отчаянно елозить по окну.
– Я предпочёл бы на вашем месте упомянуть не муху, а пчелу, – чуть задетый, возразил я. – Она тоже чует на расстоянии интересующий её предмет. Только предмет этот выглядит гораздо благообразней.
– Какая разница, – недовольно буркнул директор. – Оставьте суждения об уместности применения той или иной метафоры эстетикам. Суть не в этом, а в том, что вы были на митинге.
– Да. Я иногда бываю на митингах, – спокойно сказал я и потёр кроссовкой о кроссовку. – Но только санкционированных властью. Нынешнее посещение было недоразумением. Хотя не премину сказать, если бы правительство действовало в интересах народа, то в любых митингах нужда бы сама собой отпала.
– Как бы там ни было, я объявляю вам выговор, – решил показать бульдожий оскал мой непосредственный начальник. – И постарайтесь в следующий раз не оказаться на подобных акциях, а то, вам обещаю, выговором вы уже не отделаетесь. Всё. Эту тему можно считать закрытой.
– Мне можно идти? – спросил я, вставая.
– Нет, задержитесь ещё на две минуты.
Я покорно сел, про себя радуясь, что пронесло.
Анатолий Владимирович подошёл к своему столу и сел за него. Я развернул стул, скрестил ноги и вновь предстал перед его ясные очи. Он начал шебуршить по столу с многочисленными листами мышкой, потом с минуту что-то искал в повёрнутом к нему вполуоборот мониторе компьютера. Иногда я слышал от него только реплики:
– Это не то. Это опять не то. Так, дальше. А, вот!
И прочитал невидимое мне название, видимо, научной работы:
– «Заметки старого краеведа об архиерейских молебнах, банных купаниях, свадьбах, хороводах, играх в лапту и чижика и о многих других явлениях быта кашкинской старины».
Он посмотрел на меня сквозь толстые стёкла своих старых очков и спросил:
– А вы, оказывается, сударь, отнимаете хлеб у Клавдии Потаповны!
– В каком смысле? – не понял я.
– А в самом прямом. Ведь Клавдия Потаповна заправляет у нас краеведением? Да, она и только она. Вначале апреля она написала большую статью о нашем городе, название которой вы только что услышали из моих уст. И вы тоже начали работать на той же ниве, послали в журнал вашу статью, которую, между прочим, вы составили из работы уважаемой Клавдии Потаповны.
