только гадать, как эти “обычные” отношения выглядят с точки зрения женщин, предоставляющих сексуальные услуги). Но работа Сандерс показывает, что даже в этом потенциально наиболее инструментальном сексуальном обмене для некоторых мужчин эмоциональная близость, доверие, общение и дружеские отношения являются ключевыми составляющими того, за что они платят. Столь же удивительные темы и мотивировки также проявились в маленьком исследовании-опросе белых мужчин среднего класса, которые платили за секс. Исследование обнаружило, что “попытка структурировать объективную реальность, чтобы сделать ее более романтичной/социальной, обнаружилась у большинства мужчин”. Любопытно, что исследователи также заявили, что во многих случаях за транзакцией следовало сразу или позже “чувство разочарования и неудовлетворенности”. Один опрашиваемый описал поразительную инверсию ролей стереотипного “утра, после”:
После акта испытываешь укол острой боли, словно что-то не так, потому что ты только что пережил нечто безличное… после чего не следует никакого общения. Все кончено, все прошло. Ты больше не интересен девушкам, с которыми только что был. И это большое разочарование22.
Один тридцатиоднолетний мужчина объяснил Сандерс:
Секс очевидно весьма интимный акт, и это странное ощущение: заниматься им с той, кого никогда прежде не встречал, а потом просто развернуться и уйти. Когда встречаешься с женщиной регулярно, это больше похоже на настоящее человеческое взаимодействие23.
Настоящее человеческое взаимодействие. Весь этот разговор о “стратегиях спаривания” – сам термин вызывает в воображении образ препирающихся горемык, склонившихся над столом с утыканными флажками картами местных баров, – затмевает предположение, что мы “подготовлены психосексуально и физически для нерепродуктивного секса”, как утверждает Лейден24.
Когда мы прекратим рассматривать человеческую сексуальность только через призму объединения двух репродуктивных потенциалов25, нам перестанет столь очевидно и неизбежно казаться, будто мужчины должны стремиться к успеху, пока женщины беспокоятся, как выглядеть моложе. Например, аргументация Тестостерона Рекса подразумевает, что именно женская физическая привлекательность тесно связана со столь важной фертильностью (проявляющейся в моложавости, признаки которой напрямую соотносят с женской красотой). Но с репродуктивной точки зрения и у женщин есть хорошая причина рассматривать красоту и юность мужчин как притягательные качества. Некоторые эволюционные психологи предполагают, что женщины развили “краткосрочную половую стратегию”, в соответствии с которой они ищут случайных сексуальных встреч с мужчинами с хорошей генетикой, а привлекательные лицо и тело являются для мужчин наглядной рекламой их превосходных генов26. Более того, как указала Хрди, “пожилые мужчины… хотя еще в силе, могут передать со спермой накопленный груз генетических мутаций”27.
