style="font-size:15px;"> – Мэм?
– Да?
– Я сегодня получаю первую зарплату. И пойду сниму дешевую комнату. Чтоб у вас под ногами не путаться. Ваш малец не пожалеет, что силы на меня потратил. Думаю, и вы тоже. Я сделаю то, что мне положено. Понимаете, передам добро по цепочке.
Она долго стояла, словно раздумывая: то ли спросить о чем-то, то ли нет. И решилась:
– Может, объясните мне про это? Как эта штука «заплати другому» устроена?
Джерри аж глазами захлопал от удивления:
– Он вам не рассказывал?
– Я толком и не спрашивала.
Так я, значит, объяснил ей про «заплати другому». Нашел палку. И начертил прямо по грязи. В темноте. Нам обоим щуриться приходилось, чтобы разглядеть. Было холодно, но у нее было из чего выбирать. Могла бы дома в тепле сидеть. Тут есть разница. Откуда мне знать, почему?
Я начертил эти самые три круга. И разъяснил про них. Как мне малец разъяснял.
– Видите, вот это я. А эти два, я не знаю. Двое других, наверное. Кому он собирается помочь. Видите, фокус в том, что это что-то большое. Большая помощь. Вроде как то, что вы не любому и не каждому сделаете. Может, своей матери или сестренке. Но никому другому. Малец сделал это для меня. Я должен сделать это для трех других. Те двое должны сделать это для троих других. А те девять тоже должны помочь троим. Каждый. И получится двадцать семь.
Я, положим, с арифметикой не очень-то в ладах. Зато малец, он все сообразил. Это и впрямь много людей и быстро распространяется. Вроде как и поверить невозможно, до чего быстро. Счет на тысячи, а времени – совсем ничего.
Я, значит, на коленях стою. Рисую эти кружки по грязи. Считая по три. Уж и чертить негде. Вы не поверите, как быстро место закончилось. И, знаете, оно опять пролетело. И мы вдвоем видели это. Большую комету или что-то там еще. Я рассказывал про первую комету, что мы видели? Небось рассказывал. Так мы и другую увидели. Падающую звезду. Падающую, сгорающую – я не знаю. Только я в жизни не видел две сразу в одну ночь. Как-то жутковато было.
Вот мы смотрим на эти круги, думаем, каким классным могло бы стать все это. Вот только не станет. Потому ведь, как сказать, мы все знаем, что этому не бывать. Потому ведь люди, они не хорошие. На самом деле они не станут платить другому. Помощь от тебя примут – и на том шабаш.
Я знаю, мы оба, и она, и я, думали так. И тут небо снова осветилось. Эта – большая комета. Вторая, я имею в виду. Я не говорю, что третья прилетела. Может, я выразился так, что можно было подумать. Только, короче, – две. Это много. Жуть.
Знаете, мир там большущий. Больше, чем мы думаем.
Потом дама принимается рассказывать мне, как трудно ей разговаривать с мальцом. Я ушам своим не верил. Рассказывает мне. Мне. Говорит, что пацан в этом – вылитый отец. Трудно его расспрашивать. Не в силах беситься на него. Не желает, чтоб выглядело так, будто она ему не доверяет. Вот все и идет само по себе. Просто она это позволяет. И все это она мне рассказывает. Это ж вроде как мы с ней… ну, я не знаю… доверительно общаемся.
