молодого слоненка ножки с мощными коленками. Она отвела меня подальше от стола, взяла меня за плечо, я ее за талию и мы начали…
– Сколько вам лет, юноша? – спросила она без всякого стеснения.
– Сорок два.
– О, в самом соку мужчина! Почему раньше не появлялись у нас, на наших сходках?
– Да, я… мы с Олегом познакомились совсем недавно – я смутился.
– Ну, ничего! У нас тут весело! – сказала она и добавила через минуту – А можно устроить и тихую встречу. Где-нибудь в кафе вечерочком, выпить, поболтать, потом придумаем еще что-нибудь…
Я был ошарашен таким натиском и не сразу нашелся с ответом.
– Да, я знаете ли, не против, вот только боюсь, что у моей жены на этот счет совсем другое мнение.
– Да, ну? Га-га-га! – она громко, развязно расхохоталась. Олег внимательно посмотрел на нас и погрозил ей пальцем: « Не приставай к человеку!»
– Да, не съем я его, не съем!… ну, ладно, я вас сегодня помилую! На вашу жену мне наплевать, но я сегодня добрая. И великодушная, как царица. Царица Тамара! Гуляйте на свободе… пока…
Когда перестал звучать очередной бравый и быстрый трек, я попросил: «Дима, а нет чего-нибудь по спокойнее». – «Да, есть… вот этот диск, тут хиты 80-х, и то, что раньше. Все лучшие хиты!»
Я сразу же подошел к Лене, встал у ее стула и попросил , а глазами умолял: «Давайте потанцуем немножко». Она молча встала, вышла из за стола, прошла со мной в свободный угол комнаты. Я осторожно привлек ее к себе – ее рука легла мне на плечо, но голову она так и не подняла, на меня не смотрела. Мы медленно двигались с ней – я все пытался поймать ее взгляд, но безуспешно. Когда мелодия кончилась, она хотела было пойти на свое место, но тут поплыли звуки – такие прекрасные, печальные, нежные – это был «Маленький цветок». – «Лена, давайте еще потанцуем, такая прекрасная музыка» − «Правда, вам тоже нравится?» − «Да, разве эта музыка может не нравится?» − «И я ее люблю больше всего!» − наконец-то она посмотрела на меня. И мы поплыли с ней, согласно, как одно послушное музыке тело. И, словно это было какое-то колдовство, наваждение, все пропало вокруг: стол, стулья, мешавшие нам, лица, голоса, вся эта комната с нелепо цветущими на светло фиолетовых обоях темно синими цветами. Исчезло все, кроме этой томительно щемящей музыки и ее глаз, затаенной тихой грусти в них, в самой глубине. Потом мы танцевали еще какой-то медленный фокстрот, и еще один, я просил ее еще потанцевать – мне так не хотелось прерывать волшебство нашей близости…
Вдруг я заметил, что она смотрит куда-то. Я тоже посмотрел туда, по направлению ее взгляда. Дима беспокойно взглянул на нас один раз, потом другой. Она сразу заторопилась домой.
– Вся, хватит, мне пора уходить.
– Но почему, еще совсем не поздно.
– Нет, нет! Скоро придет Женька, мне надо его кормить.
– Но, Лена…
– Нет, нет, не спорьте!
– Ну, может быть, я провожу вас?
– Нет
