Тут всегда преследовало ощущение, что вот-вот начнётся драка: мат, смех и ругань проходили волнами по крохотному тёмному заведению, в котором едва ли можно было нормально перемещаться или свободно сидеть, но, видно, от этой тесноты, грозящей маломальскую драку превратить в резню с разбитым стеклом, рукоприкладства здесь случались редко и в случаи необходимости его буяны, кажется, сами были рады выйти вон.
Нежин протискивался среди людей. Один патлатый байкер с усами и бородой пихнул его локтем, и стопка водки, которую он держал на двух толстенных пальцах и готовился смахнуть на спор, закачалась. Ему кричали: «Грюндель, давай-давай, Грюндель, не пролей, давай, Грюндель», – качающуюся стопку он опрокинул и так же виртуозно с двух пальцев скинул на барную стойку.
Толпа загудела, из нее высунулся парнишка лет шестнадцати, щуплый, неприметный и громко сказал: «Я смогу больше». Многие рассмеялись, подначивая выскочку, Грюндель стал клясться самыми непристойными вещами и радостно чертыхаться, в итоге через десять минут мальчик настоял, принял эстафету и стал стопка по стопке с двух пальцев смахивать водку. Нежин задержался на несколько минут: его озадачила сумасбродство парнишки, выступившего против матерого волка. Как он и предположил, мальчик не рассчитывал на выигрыш, напротив, он косил, был неловок, судя по всему, не привычен к спиртному. Когда на него шикали, он практически не реагировал, не огрызался, не защищался, а брал стопку всё более трясущимися руками и смотрел холодно прямо на неё и никуда больше. Это был темноволосый метис с небольшими карими глазами, роста ниже среднего, с большой не по размеру головой и пышной шевелюрой.
– Он сейчас упьётся! – хохотали в толпе.
– Я знаю, кто это. У моей соседки на даче сарай строил. Гастербайтер. Его отец бросил, смылся куда-то, – услышал Нежин разговор и попытался пролезть к мальчику, но толпа его оттеснила, и ему пришлось орать:
– Вытащите его! Эй, там, впереди, вытащите парня, он несовершеннолетний!
Но никто его, кажется, не слышал в общем шуме. Он заорал ещё громче. Судя по тому, что водку оплачивал проигравший победителю, парень, видно, планировал свалиться замертво гораздо раньше пятнадцати стопок, которые уже смахнул запросто Грюндель.
Рожа у Грюнделя была колоритная: волосатые ноздри, как раздувающиеся меха, весь мохнатый, косматый, толстокожий, грубый до одурения…Он гладил свою бороду, смеялся, открыв рот, и иногда сотрясал натруженным коричневым кулаком.
– Да что вы делаете! – заорал Нежин ещё громче и стал протискиваться вперед. А пока он протискивался, то думал так: «И что это я таким сердобольным стал?! Зачем мне этот мальчишка?.. Ладно, бы от добра делал… Положим… Но ведь я-то от суеверия суюсь туда… А не честнее ли развернуться? И пусть все заказчики улетят от меня, лишь бы не играть в эту гадкую игру».
В итоге Нежин стал так рьяно биться локтями, что всё же добрался до середины круга и во всеуслышание
