хотелось вырваться, убежать куда подальше… Дочь? О какой дочери они говорят? И о моих гландах? Откуда они знают о моих гландах?! Их к слову удалили лет десять назад.
Мозг продолжал дружелюбно подрисовывать картинки в голове. И каждая последующая была в разы хуже предыдущей. Они все вообще здоровы? Многое хочу сказать, но молчу уже по причине зажигающегося интереса. Что будет дальше? Меня признают властительницей мира?
Внезапно, женщина, обнимающая нас слегка покачнулась. И я сразу же посмотрела на неё… она однозначно не здорова, какая-то слишком бледная.
– Сашенька, я, пожалуй, пойду, – и уже мне, – девочка моя, мы с тобой обязательно посекретничаем. Я так скучала.
Я пытаюсь изобразить подобие улыбки, после чего меня одаривают уже настоящей, и женщина выходит в коридор. Меня сразу же отпускают, и я слышу безапелляционное:
– Сядь, – директор жестом указывает на свободное кресло.
На ватных ногах иду к своему посадочному месту и практически плюхаюсь на него, словно мешок.
Меня трясёт!
Солнышко ласково начинает греть кожу, но это не те ощущения, которые я сейчас бы хотела испытывать. Почему-то, я сейчас не чувствую полноту жизни… Словно частичка чего-то важного прошла мимо меня, даже не посветив в детали. И гадко и мерзко и ощущение «не моё» разъедает сознание.
И тут ещё один «удар». Подстава! Самая натуральная подстава со стороны человека, который хоть как-то мог меня защитить!
– Александр Григорьевич, я, пожалуй, вас оставлю наедине.
Ловя мой испуганный взгляд директор никак не реагирует.
Мужчина кивает, и Сати Всеволодовна исчезает за дверью, оставив за собой шлейф из приятного аромата. Да будь прокляты её дорогие духи! Ненавижу их тошнотворный запах. Что происходит в конце концов?! Они что решили удочерить меня?
Искоса смотрю на мужчину, который несколько минут назад, словно отец чмокнул меня в лоб, и понимаю, что имею дело с состоятельным человеком. К сожалению, я не разбираюсь в моде так же хорошо, как и остальные девушки из моей комнаты. Но что-то понять всё же смогла. Этот лоск, выправка как у военного, взгляд немного надменный и усталый от жизни. Конечно же, одежда, очень дорогая, по крайней мере, мне так кажется. Немного резкий запах мужского одеколона, но он ничуть не портит весь образ. Мужчина напротив меня выглядит примерно на пятьдесят лет, хотя женщина мне показалась гораздо моложе, но это не меняет дело.
– Настя, – спокойно говорит мужчина. – Я понимаю, что сейчас ты испытываешь шок.
Шок, это совсем не то что я испытываю… Я испытываю дикое, практически животное чувство страха. Ощущение такие, что мое тело сейчас подвержено одному инстинкту, инстинкту самосохранения, и не о каком разуме и речи быть не может.
– Для того, чтобы тебе было легче, я тебе объясню, – мужчина смотрит на меня спокойно, но тёмно карие глаза пронизывают словно до костей. – Одиннадцать лет назад мы потеряли нашу дочь. – Он замолкает,
