выступать с содокладом после Осколкова. Сложив свой «доклад» в карман, я слушаю отчет П. В. П.В. перечислил сколько бесед, докладов, лекций проведено за 1950 г. (цифры, верно, внушительные: 380 бесед, 31 лекция, 57 докладов). Концертов, кино и т. д. Цифры, сами по себе, говорят, что работа кое-какая проводилась. Но вот доклад окончен, стали задавать вопросы. По содержанию этих вопросов уже можно было решить, что цифрам не верят. Не опровергнув критику, нельзя навести критику, т.е. нельзя сказать, что Осколков ничего не делал.
Первый выступает в прениях Бердников, затем Севостьянов, Мужайло, Колесников, – все начинают именно с того, что все эти цифры взяты с потолка и, следовательно, никакой работы с массами О. не проводил. Он (Бердиков – А.Б.), наверно, за неделю готовился к этому выступлению. Ещё до начала заседания бегал с сияющей физиономией, собирал материал. Когда П. В. отчитывался, он ждал, чтобы скорее окончил и начались прения. В своем выступлении Бердиков опровергнув все цифры, хотя без доказательств всего опровергнуть нельзя, с жаром обрушился, как ястреб на зайца, что клуб «похож на сарай, декорации изорваны, в клубе пьяные, ломают стулья, курят, ругаются, дерутся. Сам О. пьянствует…». И т. д. В заключение выразил удовольствие, что О. потерял все свои «портфели», «остался только один, и то жаль, что нет человека, а то сейчас бы сняли». На что П.В. сказал: «руки коротки».
Все остальные выступавшие почти в том же духе «имели» почем зря.
Все наперебой торопились высказаться. Как говорят, «выспаться» на П.В., а поэтому, видимо, про меня и забыли. Я все время сидел – записывал все замечания, ждал, когда меня подденут, тогда выступить. Но сколько ни говорили, никто серьезно меня не задел. Поэтому мне незачем было вступаться в дискуссию. Поэтому в порядке предложения я сказал, что Осколкову нужна конкретная помощь со стороны актива села, иначе требовать с него бесполезно.
Решением исполкома признали работу Осколкова неудовлетворительной. И предупредили на будущее.
8 мая. 3 мая началась очередная компания по займу. План подписки по колхозникам 50 тыс. руб., т.е. на 21 тысячу больше прошлогоднего. Трудно было поверить в реальность этого плана. Но действительность показала, что мой взгляд на план был скептический. Придется признать, что я не дооценил силу агитаторов. Да, работу уполномоченных по подписке. Это ударение я делаю, потому, что если бы подписка шла только на сознательность, патриотизм нашего населения, то сумма подписки выше 25 тыс. не поднялась бы.
Агитация была суровая. В ночь на 3 мая на совещании уполномоченных обязали, именно обязали бригадиров (они же уполномоченные) самим подписаться не менее 500 рублей каждому. И я видел, как душевно переживали они, ставя свои фамилии в подписном листе. А о рядовых и говорить нечего. Многие колхозницы плакали под силой этой агитации. Вот, представьте, что я, например, не захотел бы подписаться. В первую очередь на меня бы обрушились
