Работаю в колхозе. То через день, то каждый день. Приехал в качестве уполномоченного городской прокурор Матвеев. Собрал совещание агитаторов, главным образом, учителей. Поставил задачу, вернее, приказал ежедневно читать газеты, через день выпускать большие листки и вести «доски показателей». Как-то случайно доска показателей оказалась в моей обязанности. Теперь с утра уезжаю на сушилку. Сушилка работает, и я работаю…»
Отчина не досталась
От Константина Борисовича досталась наследникам не отчина – но его собственноручно-записанная история нужд, треволнений, серьмяжных радостей… Словом, дневники. Многолетние записи в нескольких общих тетрадях, скрывавших до поры-до времени всю подспудную его жизнедеятельность. Это целый сонм дат, событий, тщаний, объединенных страстью человека, искренне доверявшего бумаге свой духовный мир – мятущийся, несовершенный, но глубоко личный.
Откуда у крестьянского сына книжная страсть?
«…подобного рода записи я вел с 1937 года…» – обмолвился на одной из страниц дневника. Это дата, определяющего возраст 20-летнего юноши. Для ментальности людей той эпохи – возраст не мальчика, но мужа. Он уже закончил среднюю школу (7 классов), товароведческий техникум в Ачинске, готовился к работе на поприще полученного образования.
До конца дней своих вел он дневниковые записи. Именно из них родилась эта книга.
Часть вторая
Константин Болотников. Жизнь на черновую
Эту тетрадь я взял для того, чтобы в ней что-нибудь сочинять – что получится.
Первое сочинение называется: «Кто такой я?»
Я – это личность, человек, когда-то родившийся и когда-то умерший. Однако, от и до – как-то жил. Что-то делал и что-то думал. Вот я почему-то родился не раньше, не позже, а накануне великих событий в нашей России, незадолго до Февральской революции. Значит, еще при Николае II-м. Но я, конечно, ничего не знал ни о Николае, ни о… Впрочем, ни о чем. Это естественно. Даже потом, когда стал кое-что понимать, все равно не знал, что делается в стране и вообще в мире. Ладно…
Кто же я? Почему я появился – даже дело не во времени – а вообще? Почему я не мог появится в 18—19 веке, или еще раньше? Почему я должен был узнать о разных выдающихся людях и обо всех событиях в мире только по книгам, по школе и из других источников? И поверить, что такие люди были, и все так было… Мог ли я этому не верить?
Кто же я?
Имею и имя, и фамилию, как все люди. Ничем не отличаюсь от всех. А сам думаю: весь мир, все люди, все, что происходит в мире, это мое восприятие. Если я исчезну – все исчезнет. Поэтому я не могу исчезнуть.
Прожил 72 года. Пережил всякие лишение и болезни, а под старость поздоровел, пусть не совсем, но для такого возраста… я здоров.
