Райма. Затем троица как по команде обвела оценивающим взглядом Сакс. Верзила задержался на зализанных волосах Тома, его стройной фигуре, безукоризненном костюме и золотом кольце в ухе. Он шепнул что-то третьему мужчине, внешностью напоминающему бизнесмена-южанина консервативных взглядов. Тот пожал плечами. Потеряв интерес к незнакомцам, троица забралась в «шевроле».
Рыба, вынутая из воды…
Шериф Белл, шедший рядом с креслом-каталкой, заметил этот обмен взглядами.
– Это Рич Калбо – тот, что самый здоровый. И его дружки: Шон О’Сариан – это тощий, и Гаррис Томель. Калбо и вполовину не так плох, как хочет показаться. Он любит строить из себя крутого парня, но, как правило, много хлопот не доставляет.
О’Сариан, сидевший на заднем сиденье, обернулся, но Райм не смог определить, на кого он смотрел: на Тома, Сакс или на него самого.
Шериф быстро взбежал по пандусу к двери. Ему пришлось с ней повозиться: покрасив, дверь больше не открывали и она прилипла к косяку.
– Похоже, калеки здесь редкость, – заметил Том. – Как ты себя чувствуешь? – обратился он к Райму.
– Замечательно.
– Непохоже. Ты очень бледный. Как только попадем внутрь, я измерю давление.
Они вошли в здание администрации округа. Как показалось Райму, оно было построено в начале 1950-х годов. В коридорах стены выкрашены в казенный зеленый цвет, украшены рисунками, выполненными старшеклассниками, фотографиями Таннерс-Корнера, отражающими историю городка, и полдюжиной объявлений о рабочих вакансиях.
– Эта комната подойдет? – спросил Белл, распахивая дверь. – Здесь хранятся вещественные доказательства, но сейчас мы быстро перетащим все в подвал.
Вдоль стены стояли коробки. Один полицейский пытался выкатить на тележке большой телевизор. Другой нес два ящика с банками из-под сока, наполненными прозрачной жидкостью.
– Вот это, пожалуй, и вся преступность Таннерс-Корнера, – усмехнулся шериф. – Кража бытовой электроники и самогоноварение.
– Это самогон? – спросила Сакс.
– Самый что ни на есть настоящий. Тридцатидневной выдержки.
– Марки «Оушен спрей»? – усмехнулся Райм, глядя на банки.
– Излюбленная посуда самогонщиков – из-за широкого горлышка. Вы пьете?
– Только виски.
– Полностью поддерживаю. – Белл кивнул на банки. – Федералов и налоговую инспекцию штата беспокоят нелегальные доходы. А нас в первую очередь тревожит то, что мы теряем людей. Вот эта партия еще вполне приличная. Но частенько в самогон добавляют формальдегид, растворители и ядохимикаты. Каждый год мы из-за некачественного пойла теряем одного-двух людей.
– А почему самогон иногда называют лунным светом? – спросил Том.
– Потому что раньше его варили ночью на улице в полнолуние – чтобы не зажигать фонарей и не привлекать лишнего внимания, –
