особенного не оказалось. Кругом лежал толстый слой пыли. В углу в кучку был сметен сор.
– Кто здесь убирал?
– Моя старуха, ваше благородие.
– Когда же она успела?
– Она немножко тут почистила, как услыхала, что к нам придут из полиции. Вся квартира так попригляднее будет.
Комиссар задумался. Не могло быть сомнений, что уборка происходила уже после преступления. Если вообще и были какие-нибудь следы, то найти их он мог лишь там, в углу, в кучке сора.
Доктор Мартенс вынул лист бумаги и приказал сыщику высыпать на него весь мусор, до последней соринки. Агент бросился исполнять полученное приказание, но вдруг с удивлением остановился.
– Что там такое? – спросил Мартенс.
– Господин доктор, я тут нашел кое-что. – И сыщик протянул комиссару маленький запыленный предмет.
Это была маленькая пряжка, из тех, которыми женщины прикалывают волосы по бокам головы.
Доктор Мартенс отнес пряжку к окну и здесь, при свете, принялся ее рассматривать.
Около стержня висело несколько запыленных и спутанных волосков золотисто-рыжего цвета.
– Давно ли квартира стоит пустой? – обратился комиссар к управляющему.
– С первого января.
– Кто был последний жилец?
– Старый сапожник, ваше благородие. Сам он спал на кухне, мальцы помещались в той комнате, а сюда он, кажись, пускал ночлежников.
– Женщин не было в доме?
– Как не быть. А сама-то.
– Как она выглядела?
– Да красавица была писаная! Ни одного зуба, суха, как палка, а свою седую косичку закалывала сзади на затылке; точно копеечная булка, право слово.
– Кто смотрел квартиру с тех пор, как съехали жильцы?
– Смотрели ее два раза, ваше благородие. Все беднота. А раз приходил кто-то из полиции. Больше никого.
– Женщин не было?
– Были! Как бабам не быть. Три, не то четыре были.
– Вот как! Что же это были за женщины? Барыни?
– Куда там! В платках прибегали.
– Какие волосы у вашей жены?
– Плохонькие, ваше благородие. Маловато будет.
– Я спрашиваю про цвет.
– Как сказать, конечно, не такие черные, как раньше…
– Дочерей у вас нет?
– Нет, деток не бывало.
– Скажите, не живет ли где поблизости гребенщик?
– Гребенщик? Да я сам гребенщик, ваше благородие. Это мое ремесло.
– Прекрасно! Взгляните-ка на эту пряжку и скажите мне, из чего она сделана?
Управляющий подошел к окну и с глубокомысленным видом стал рассматривать пряжку.
– Штука важная, – сказал он наконец, – настоящая золотистая черепаха. Лучший сорт. Гульденов шесть стоит. И кто мог ее здесь потерять? Такой важной барыни, которая такие вещи носит, у меня тут никогда не бывало.
Комиссар
