и поступали всегда после того, как умерла Энни, – добавил Брэй.
Адам невольно вздрогнул. Впервые за последние два года он услышал ее имя, произнесенное вслух. Горло у него перехватило, и перед ним внезапно возникли картины и звуки, которые, как ему казалось, он похоронил навсегда. Он увидел Энни, лежавшую в постели, обливавшуюся потом и задыхавшуюся при каждом вдохе. И услышал, как она кричала, что ненавидит его за то, что он наградил ее ребенком. И она умоляла его спасти ее и дитя… Он снова слышал ее крики – и снова сходил с ума от собственной беспомощности.
Проклятие, но ведь он пытался!.. Он обращался ко всем докторам и всем аптекарям в Лондоне с просьбой помочь ей. А позже, ближе к концу, Энни умоляла его вырезать из нее ребенка и покончить с ее жизнью. «Адам… Адам»… – стонала она.
Он судорожно сглотнул – и уставился в пол. А Брэй, осмотревшись, тихо проговорил:
– Ты должен понять, что нам трудно было рассказывать тебе о наших женах.
– Да, чертовски трудно, – подтвердил Харрисон. – Но согласен, мы, наверное, должны были сказать тебе об этом еще тогда, во время нашего визита.
– Нет, черт возьми! Вы должны были написать мне в ту же минуту, как об этом узнали. – Адам внимательно взглянул на друзей. – Неужели вы думали, что я не буду рад за вас?
– Конечно, мы так не думали, – поспешно ответил Харрисон.
– Поверь, все совсем не так, – добавил Брэй. – Просто мы не хотели… Ну, видишь ли, очень нелегко рассказывать тебе о том, что наши жены ждут ребенка, в то время как ты потерял своего.
– А если бы я не вернулся в Лондон? Когда бы вы в таком случае рассказали мне об этом? – в раздражении проговорил Адам.
– После того, как дети родились бы, – признался Харрисон.
– Тогда бы мы уже знали, что все прошло благополучно, – подхватил Брэй. – Я же знаю, какие адские муки ты претерпел в те три дня… Вспомни, ведь я был с тобой все это время.
Адам молча кивнул. Он прекрасно все помнил.
Тут Брэй коснулся его плеча, но он, отстранив его руку, пробормотал:
– Не беспокойся, я в полном порядке. – Ему вдруг ужасно захотелось выпить, и он, повернувшись, уже собрался пройти к столу с напитками, но тут взгляд его упал на высокую и стройную молодую леди, наблюдавшую за танцующими… С грустью и завистью? «Но чему же может завидовать такая изумительная красавица?» – спрашивал себя Адам.
Глубокий вырез ее бледно-розового платья открывал взгляду нежные выпуклости соблазнительных грудей, а ниспадающая свободными складками юбка из тонкого шелка, казалось, струилась по ее ногам. Держалась она прямо, но не напряженно. Лицо же – выразительные глаза, изящный носик и красиво очерченные губы. Но, стоявшая одна, она казалась очень грустной и ужасно одинокой – впрочем, таким же ощущал и он себя в этот момент. И тут Адам вдруг почувствовал – он был абсолютно в этом уверен, – что в душе ее бурлили те же эмоции, которые терзали и его самого.
Взглянув на Брэя, он кивнул в сторону молодой леди и спросил:
– Кто
