в нем сила характера – сила эта явно ощущалась, – а также упорство и настойчивость. Но наиболее сильное впечатление произвел на нее тот факт, что граф не обращался с ней как с нежным цветком, который мог бы рассыпаться, теряя лепесток за лепестком, скажи он что-нибудь не совсем уместное. Хотя… Возможно, это объяснялось тем обстоятельством, что он не знал об ее увечье.
Но осмелится ли она добавить этого привлекательного графа к своему списку потенциальных мужей? При этой мысли сердце Кэтрин на мгновение замерло. Нет-нет, лучше ей этого не делать. Ведь он пригласил ее танцевать, и, следовательно, его любовь к развлечениям не вызывала сомнений. А она давно уже решила вычеркивать из списка тех джентльменов, которые любили развлечения. И лучше ей придерживаться этого правила, не так ли?
– Ах, вот вы где… – сказала Маделин Дормер, выскользнувшая из-за спины Кэтрин. Взяв девушку за локоть, Маделин увлекла ее к ближайшей стене. – Скажите, не загадочный ли граф Грейхок тот симпатичный джентльмен, с которым вы только что разговаривали? О, конечно, это он! Не понимаю, почему я спрашиваю о том, что уже и так знаю.
– А разве он загадочный? – спросила Кэтрин.
– О, разумеется! – воскликнула Мелба Типлофт, тотчас же к ним присоединившаяся. – Он уже два года не появлялся в Лондоне. Два очень долгих года, должна добавить. Но как вам удалось удостоиться разговора с этим чудовищем, дорогая?
– Не глупите, Мелба, – вмешалась Маделин. – Она племянница герцога, а он тут хозяин – неужели не понимаете?
– Чудовище? – переспросила Кэтрин. – Это вы про графа Грейхока?
– Разве вы не знали? – удивилась Мелба, распахнувшая свои бледно-голубые глаза. – Я думала, все об этом слышали.
– Ничего удивительного. Она ведь мало с кем общается, – заметила Маделин.
– Ничего подобного, – возразила Кэтрин, хотя и знала, что Маделин сказала чистейшую правду.
– Дорогая подруга, если вы не знаете, почему его называют «чудовищем», я буду рада вас просветить, – продолжала Мелба. – После того как он покинул Лондон, его назвали «чудовищем». Видите ли, он совсем потерял голову из-за того, что его жена умерла при родах, и разнес на куски все, что находилось в их доме. Разве не так, Маделин?
– Об этом писали во всех газетах в разделе светской хроники, так что это, наверное, правда. По крайней мере, очень многие считают, что в скандальных газетах всегда есть доля правды. – В глазах Маделин появилось мечтательное выражение, и она тихо добавила: – Не могу даже вообразить, что можно любить кого-то так сильно. А вы можете?
У Кэтрин заныло сердце. Да, она могла. Потому что понимала, что такое безутешное горе. Она очень сильно любила своих родных. Когда же все они погибли и только она одна осталась в живых, ей иногда тоже ужасно хотелось крушить все вокруг. Но сейчас, в беседе с подругами, она лишь прошептала:
– Нет, я не слышала о нем ничего подобного.
