говорила тебе, что меня спасла принцесса! – затараторила девочка. Кристина сразу узнала Машу и непроизвольно улыбнулась.
– Я так рада, что ты впорядке, милая, – сказала Кристина, поглаживая светлые кудряшки девочки.
Папа Маши подошел вместе с пожилой женщиной, которая была вся в слезах.
– Спасибо тебе, милая, спасибо, девочка, спасибо, что помогла моей внучке, – начала благодарить женщища и заключила Кристину в свои объятия.
Кристина взглянула на мужчину, он стоял немного в стороне, и вид у него был двоякий, и печальный и благодарный.
– Мы вам очень благодарны, – начал он, сдержано, по-мужски, – врачи сказали нам, что если бы не вы… – он не стал договаривать, сжал губы и свел скулы, – мы можем вас как то отблагодарить?
– Я очень рада, что ваша девочка выздоровела, я думала о ней, спасибо, что сообщили, это и есть лучшая награда, когда занешь, что все закончилось хорошо, – ответила Кристина, и посмотрев на мужчину, заметила скупую мужскую слезу и сразу поняла свою ошибку, – ой простите, я вам так сочувствую, вы потеряли жену, а я тут о хорошем исходе, извините.
– Ничего, мы справимся, главное, что Машенька с нами, если бы не вы, страшно представить, как бы все обернулось, – вклинилась в разговор бабушка.
– Тетя, тетя, – перебила взрослых девочка, – а мы к вам приходили уже, но нас не пустили, сказали, что вам плохо, вам сейчас уже лучше? – невинные чистые детские глазки уставились на Кристину, и она присела на корточки.
– Лучше, милая, лучше! Обещай мне, что больше никогда не попадешь в больницу.
– Даю честное слово! Папочка сказал, что теперь будет моим телохранителем!
– Ну папе надо верить, – поддерживала разговор Кристина.
– Вот, – Маша протянула цветной браслетик из крупного бисера Кристине, – я вам сделала, сама, он как радуга, видите? Пусть он вас радует каждый день! – со всей серьезностью и искренностью, сказала Маша. Кристина одела на запястье этот маленький, но дорогой детский подарочек.
Приближалось лето, и все вокруг было в предвкушении этой прекрасной поры, только Кристине было все равно тепло или холодно на улице, идет дождь, снег или стоит ясная погода. В душе в нее царил один лишь мрак, и даже родные стены, места и родные люди рядом не могли ей помочь. С каждым днем ей становилось все хуже, и она чувствовала это, чувствовала, как внутри накапливается ком, подобный ядерной бомбы. Со стороны казалось, что ей лучше: она не проливала слез, говорила короткими фразами и даже кушала немного. Так прошло пару месяцев.
– Доченька, я собираюсь сходить на кладбище, убраться на могилке, пойдешь со мной? – спросила деликатно мама.
– Нет, – сухо и быстро ответила Кристина.
Она так и ни разу не была там. Ее это пугало. Она не хотела отпускать его. Еще слишком рано.
– Ну, ты хоть поешь еще что нибудь, на одних
