с брезентовым верхом. Въехав в подворотню, он тормознул, загородив проход. Пришлось обходить его тупоносую переднюю часть, от которой пахло соляром, а от радиатора под мелкой решеткой шел перегретый поток воздуха.
Несколько солдат выскочили из кузова грузовика, а из кабины вышел щеголеватый офицер, который, повернувшись к солдатам, коротко приказал:
– Двое здесь, четверо в зал № 8!
Все это Юрий Петрович зафиксировал мельком и уже прошел несколько шагов, как вдруг вспомнил, что, кажется, знает этого немца. Он повернулся и увидел, что офицер тоже смотрит на него. Да это же… боже, так и есть!
– Господин Миролюбов? – по-немецки окликнул офицер.
– Карл… это вы? Неожиданная встреча… – испуганно растеряно, тоже по-немецки произнес Юрий Петрович.
– Подойдите, я хочу вам кое-что сказать, – махнул Шеффель.
Миролюбов вернулся, и они стали разговаривать, но проходившая совсем рядом колонна грузовиков своим рычанием все время мешала, заглушая голоса, и можно было услышать только отдельные фразы. Шеффель о чем-то настойчиво спрашивал, а Миролюбов униженно оправдывался:
– Вел себя непредсказуемо… Уходя, запирал на ключ… Говорил, «надо выпить»… Я мог порой уделить не больше десяти-пятнадцати минут… С тех пор, как я женился, видимся редко…
– Сколько… – здесь опять прогрохотал грузовик, – удалось скопировать?
– Я думаю, процентов семьдесят, семьдесят пять…
Подбежал ефрейтор и стал докладывать Шеффелю, указывая на окна музея, откуда солдаты уже начали сносить вниз какие-то свертки и ящики.
– Ладно, – обратился Шеффель к Миролюбову, – мне сейчас некогда. Жду вас завтра в восемь вечера в кафе возле университетской библиотеки…
Из-за неожиданной задержки Миролюбов опоздал на встречу, и худощавый высокий человек, сидевший в парке на лавочке, нетерпеливо помахал Юрию Петровичу. Это был Василь Скрипник – представитель украинских самостийников. Как истинный патриот, он неизменно носил украинскую вышиванку, а скуластое лицо его украшали длинные свисающие запорожские усы. Скрипник питал к Юрию Петровичу особое расположение, так как знал, что тот родом с Украины, учился в Киевском университете, да к тому же служил во время гражданской войны в войсках Центральной Рады.
– Понимаете, дорогой мой Юрий Петрович, – говорил Скрипник по-украински, пока Миролюбов отдувался от жары и быстрой ходьбы, – в конце концов, воплощаются в жизнь наши исконные мечты: Украина может стать вильной! Немцы бьют большевиков, наш Степан Бандера решает вопросы с самим Адольфом Гитлером! Один клятый враг – Польша – уже почти уничтожена, еще несколько недель – и москалям тоже конец!
– А знаете, кого я встретил, идя сейчас до вас, пан Василь? – спросил Юрий Петрович, тоже стараясь говорить на украинском. – Карла Шеффеля, который был помощником профессора
