проснулся рано. За окном было прохладно и ветрено. Дождь, ливший почти всю ночь, прекратился, но ветер продолжал гулять по городу резкими необузданными порывами.
На душе и так несладко, а тут еще погода! – художник с хмурой задумчивостью поглядел в серое небо. Опять с Северного моря пригнало циклон. Хм, море! Оно отсюда сравнительно недалеко. Как-то так получилось, что за все годы жизни в Брюсселе он ни разу не был на море, хотя тут напрямую до паромной переправы на Голландском побережье километров восемьдесят, а через Гент до бельгийского Кноккен-Хайста от силы километров сто-сто двадцать…
Все к черту! Поеду сегодня к морю, глотну свежести! Сделаю хоть несколько набросков Северного!
Быстро собрав этюдник и краски, вышел из квартиры. На лестнице встретил домовладельца, всегда приветливо улыбающегося бельгийца Жака Ренье, аккуратного седовласого мужчину лет шестидесяти. Погруженный в свои мысли, художник рассеяно поздоровался с Ренье и попросил:
– Если меня кто-либо будет спрашивать… – увидев на лице бельгийца гримасу непонимания и удивления, сообразил, что говорит ему по-русски.
– Простите, что вы сказали? – переспросил озадаченный домовладелец.
– Извините, если кто-то станет меня сегодня спрашивать, скажите, что буду завтра, – уже по-французски повторил Изенбек. А про себя буркнул, – задумался и забыл, что ты по-русски ни бум-бум, братец.
Поздно вечером в двери пустой квартиры Изенбека послышался легкий скрежет. Щелкнул замок, и чья-то тень возникла на пороге. Постояв, прислушиваясь, некто, не зажигая освещения, тихо прошел в комнату, служившую художнику кухней и спальней. Желтоватый свет карманного фонаря скользнул по стоящим на столе предметам, потом уперся в дверцу небольшого кухонного шкафчика. Открыв дверцу и немного пошарив внутри, неизвестный извлек оттуда жестяную коробку из-под индийского чая. В коробке находился белый порошок, похожий на сахарную пудру. Понюхав его и чуть лизнув с пальца, тайный посетитель вынул из кармана крохотный бумажный пакетик, развернул его и высыпал содержимое в жестяную коробку. Потом тщательно закрыл ее, несколько раз энергично встряхнул, и аккуратно водворил на место. Тусклый конус фонаря погас. Несколько раз скрипнули половицы. Через минуту вновь послышался легкий скрежет металла и удаляющиеся по коридору шаги. И опять стало тихо.
13 августа 1941
После прохладных ветреных дней погода переменилась, и наступило удивительное затишье, пронизанное мягким теплом августовского солнца. В мастерской было даже душновато. Изенбек, мучимый головной болью, распахнул окно и выглянул на чистенькую брюссельскую улицу, мощенную темным булыжником. Устремленная ввысь готика старинных соборов и замков сегодня не казалась мрачной, а выбеленные дома под красной черепицей с окрашенными для контраста темной краской деревянными каркасами выглядели и вовсе весело.
Нагретый воздух, влившийся в комнату, не принес облегчения.
