и бронзы. Вдохнула теплый, возбуждающий запах бороды, почувствовала мягкое покалывание коротких волосков над верхней губой, прижалась к его губам, впилась в них, слыша, нет, чувствуя вырвавшийся стон желания.
Подняла голову, улыбнулась, глядя ему прямо в глаза.
– Вот твой поцелуй, – прошептала хрипло, во мне тоже поднималось желание. – Почему ты приказал художнику нарисовать мой портрет?
– Я тебе покажу, – пообещал он. – После мессы. Отправимся вниз по реке на верфи посмотреть новый корабль, а заодно увидишь, что сталось с рисунком.
– А корабль уже готов? – Мне не хотелось отодвигаться от него, но он откинул покрывала, намереваясь вставать.
– Да. Будем спускать на воду на следующей неделе.
Он чуть отдернул занавеску и крикнул слуге позвать Джорджа. Я накинула платье и плащ, Генрих помог мне спуститься с кровати, поцеловал в щеку:
– Пожалуй, позавтракаю с королевой, а потом поедем посмотреть на корабль.
Чудесное было утро. Я надела новый, желтого бархата костюм для верховой езды, сшитый из подаренной королем материи. Анна была рядом со мной, в одном из моих старых платьев. Что за удовольствие – наблюдать сестру в своих обносках! В то же время, как это обычно бывает у сестер-соперниц, я в восхищении разглядывала, что она сделала с платьем: приказала его укоротить и слегка перешить в модном французском стиле. На голове маленькая французского покроя шапочка из того же материала, сшитая из обрезков укороченной юбки. Генрих Перси глаз от нее отвести не мог. Но она с равным очарованием флиртовала со всеми приятелями короля. Всего нас было девять. Во главе, бок о бок, скачем мы с Генрихом, за нами Анна с Перси и Уильямом Норрисом. Следом Джордж и Джейн – унылая молчаливая парочка, последними Фрэнсис Уэстон и Уильям Брертон[16], хохочут и перебрасываются шуточками. Впереди – пара конюхов, а сзади – четыре вооруженных солдата.
Мы подъехали к реке. Прилив был высоким, волны накатывали на берег, оставляя белую пену. Чаек ветром относило к земле, мы слышали их крики, крылья кувыркающихся в воздухе, борющихся с ветром птиц блестели серебром на ярком весеннем солнце. Зеленая изгородь вдоль дороги сияла свежей порослью, кремово-желтые островки первоцветов сверкали на обочинах солнечными зайчиками. Дорога вдоль реки была неплохо утоптана, и лошади без труда скакали легким галопом. Король, верхом на коне, пел мне любовную песню своего сочинения. А когда принялся исполнять во второй раз, я стала ему подпевать. Он рассмеялся, слушая мои попытки. Нет у меня сестринского таланта к пению, ну да какая разница. В тот день все было прекрасно, ничто не могло испортить нашего настроения, мы с возлюбленным скачем вместе, солнце сияет ярче не придумаешь, чудесное путешествие, он счастлив, и я счастлива его счастьем.
Мы добрались до верфи быстрее, чем мне хотелось, и Генрих, спешившись, снял меня с седла, сорвав быстрый поцелуй, прежде чем поставить на землю.
– Красавица моя, – шепнул на ухо, – у меня для тебя небольшой сюрприз.
Он
