вспомнился доктор Херр – его бывшую жену тоже звали Мойра. Уроженка Абердина, ученый-химик с нечеловеческой выдержкой. Она как-то умудрилась пробудить в себе толику человеческих чувств – ровно столько, чтобы хватило подать на развод. Это наверняка единственное, что могло быть общего между Чиком и Херром.
Чик с выразительным вздохом отложил «Беговые новости», потушил сигарету, откинулся назад и закрыл глаза со словами: «Не давайте мне заснуть».
Он мне кого-то напоминал, и я пыталась понять, кого же.
– Ты смотришь на меня, – сказал он, не открывая глаз.
– Я просто пытаюсь понять, кого вы мне напоминаете.
– Я один такой, – сказал он. – Господь разбил форму, в которой меня отливали.
Пошел дождь. Тяжелые капли барабанили по крыше машины.
– Боже, какая погода! Хороший хозяин собаку на улицу не выгонит, – прокомментировал профессор.
Пес заинтересованно повел ушами, но не удосужился проснуться. Интересно, как подобные погодные явления влияли на экономику Тара-Зантии?
Струи бежали по ветровому стеклу, и мы уже не видели улицу. Терри спросила Чика, почему он не включит дворники. Почти не меняя позы, Чик подался вперед и нажал на кнопку. Дворники заскрипели и ожили. Они медленно поползли по стеклу, издавая чудовищный звук – словно кто-то скреб ногтями по грифельной доске.
– Вот поэтому, – сказал Чик, выключил дворники и снова закрыл глаза. – А теперь как насчет держать рот на замке и глядеть на дом, не отрывая глаз?
– Какая ужасная мысль, – пробормотал профессор Кузенс.
Воздух в машине был влажный и плохо сочетался как с запахом псины, так и с исходной ядовитой вонью, которая к этому времени трансформировалась в аромат гниющей шерсти, плесени и грибов. Я подумала – хорошо, что у Чика машина не отапливается, а то в ней непременно зародились бы новые формы жизни. Но все же было дико холодно, и я радовалась соседству большой, теплой, вонючей собачьей туши.
– У тебя, часом, нету смешного покурить? – вдруг спросил меня Чик.
– Нет, извините.
– Жаль.
– Можно поиграть, – с надеждой предложил профессор Кузенс.
– Поиграть? – подозрительно повторил Чик. – Как?
– А как нет? – ответил профессор, неожиданно демонстрируя знание местных языковых оборотов.
– В покер, что ли?
– Нет, Чик, я думал скорее об игре в слова. Например, в пары – когда берешь одно слово и делаешь из него другое. Превращаешь «слона» в «муху».
Все непонимающе смотрели на него.
– Ну вот, например, можно превратить «миг» в «час»: миг – маг – май – чай – час. Видите? Теперь вы попробуйте – «пса» в «кота».
Пес испуганно поднял голову. Терри стала гладить его, чтобы он опять заснул. Профессора Кузенса очень удивило, что мы не можем понять сути игры в пары.
– Эту игру, между прочим, изобрел Льюис Кэрролл, – сказал он с заметной грустью.
– Это ведь он был
