временем Типпи
шоркает тело мочалкой
с лавандовым гелем.
Я слегка отстраняюсь
от резкого запаха и мыльных брызг,
затем моюсь
свежим куском миндального мыла.
– А вам не странно видеть друг друга
голышом? –
спросила нас двенадцатилетняя Хелен,
наша кузина,
на прошлый День благодарения,
прямо за праздничным столом,
отчего наша бабуля
едва не подавилась картошкой.
Мы с Типпи пожали плечами,
и все стали ждать
ответа,
делая вид, что не ждут.
Наконец Типпи сказала:
– Когда делишь с сестрой всю жизнь,
ее голая грудь –
это не то,
чему придаешь значение.
Первый обморок
Мы второпях собираемся,
чистим зубы,
я – правой рукой, Типпи – левой,
свободными руками
точно крюками
обвив друг друга за талии.
Вдруг зеркало исчезает,
и Типпи тоже.
Когда я прихожу в себя
Я лежу на полу в ванной и слышу визг:
Типпи трясет меня
и пытается
вернуть к жизни.
Она облегченно вздыхает,
когда я открываю глаза,
и крепко сжимает в объятиях.
– Все хорошо, –
выдыхаю,
а из коридора уже несется топот шагов.
Влетает Дракон
с кистью для румян в руке,
которой она машет,
как дирижерской палочкой,
и кричит:
– Вы тут чего?!
– Я поскользнулась, – шепчу.
– Правда? – спрашивает Дракон,
уперев руки в боки,
как мама.
– Да, – вру, – я поскользнулась.
Вцепившись в раковину,
мы встаем
с холодного
бежевого
кафеля.
Дракон хмурится.
– Она поскользнулась, – говорит Типпи.
В поисках Дракона
Дракон начала обливаться карамельным
парфюмом
и красить губы помадой.
– У тебя появился парень? –
спрашиваю
с подколкой,
интересом
и надеждой.
– Вроде того, – отвечает Дракон.
Типпи перестает мазать бублик
крем-сыром
и с серьезным видом
косится на сестру.
– Мы вовсе не требуем, чтобы ты нас
знакомила.
