под старость совсем сбрендил! – вскричал дядя Джордж, вдруг разозлившись. – Он владел такими сокровищами и всю жизнь хранил эту тайну. Он хотел её нам завещать, видите ли!.. Думал порадовать, старый идиот! И перед смертью он отдал нам троим какие-то дурацкие вещи, в которых он спрятал приметы клада, чтобы мы все трое, сообща, этот клад разыскивали… У него были мушиные мозги – большей глупости я не встретил за всю свою жизнь!
Дядя Джордж застыл. Рот его остался зиять тёмным отверстием. Он тяжело дышал, лицо налилось обидой и кровью.
Чуть успокоившись, он стал рассказывать дальше:
– Старший брат Генри сразу после смерти родителя уехал в Новый Свет… Кажется, Генри там женился, но связь с ним мы практически потеряли, а потом пришло известие о его смерти.
– Покойный мистер Трелони общался с братом, – вдруг сказал капитан.
Все повернулись к нему, а дядя Джордж от резкости своего движения чуть не потерял равновесие, чудом задержавшись на стуле.
– Покойный посылал меня к семье Генри Трелони. Впрочем, вдову я не видел, – Капитан был скуп на слова.
И тогда миссис Трелони спросила у деверя:
– Джордж, а что есть у тебя? Какие вещи дал тебе отец?
Дядя Джордж молчал, уставившись в одну точку, он словно что-то силился сообразить и, наконец, сдавленно выговорил:
– А что есть у тебя?
– Джордж, не пори ерунду, – нетерпеливо сказала миссис Трелони, которую, кажется, навсегда покинуло английское хладнокровие. – Никто тебя не намерен обмануть. Сокровище большое – всем хватит!
Дядя Джордж заломил руки: казалось, он сейчас лишится чувств.
– Ах, если бы это знать наверное! – воскликнул он и уже спокойнее добавил: – У меня только середина манускрипта. Я его перевёл, по кусочкам отдавал текст разным людям. Там только описание сокровищ, которые ещё больше меня раздразнили! Начало и конец документа остались у моих братьев.
Сильвия встала и подала дяде воды. Всё время, пока тот жадно пил, она стояла возле него и смотрела с жалостью, потом забрала стакан.
– А ещё у меня есть кусок гобелена, – сказал дядя Джордж, вытерев рот кружевным платком: было видно, что он вдруг решился.
– Это всё? – спросила миссис Трелони строго.
– Почти, – ответил дядя Джордж и потупился.
– Сейчас ты у меня получишь! – голос миссис Трелони был суров.
Дядя Джордж сложил умоляюще руки, он чуть не плакал.
– Ах, Труда, поверь, я же и сам не знаю! – вскричал он. – Говорю же тебе! Папаша перед смертью совсем сбрендил, что твой ребёнок… Нёс какую-то чепуху, подмигивал, метался по постели… Он надавал нам кучу всякой ерунды, Джону – какие-то морские камушки, кружева, мне всучил две свечки. При этом он мерзко хихикал так, что я готов был убить его на месте тут же!.. Он точно был доволен собой!
– Где эти свечки? – почти в голос вскричали все. – Они сохранились?
Дядя
