сделала. А потом заслушался. Красиво, говорит, поют. Ой, умора.
– Они теперь каждый месяц на премьеры ходят, – вставляет Света, подавая Лидии Михайловне стакан воды и три таблетки. – Цинниризин, Тромбо асса и половинка Эналаприла, – обращается она ко мне уже более серьезным тоном. – Ну, мы с тобой еще в больницу сходим сегодня, карточку посмотрим, я тебе про лекарства расскажу.
– Таблетки, таблетки… Ох, старость – не радость, – улыбка сходит с лица Лидии Михайловны.
***
За завтраком мы заняли столик у окна. Просторная столовая, исполненная в бело-желтых и терракотовых тонах, пропитана волшебными запахами кофе и свежеиспеченных булочек с корицей. За столиками сидят бабушки и дедушки, склонив головы над тарелками, и медленно пережевывают еду. Среди моря седых голов и рубашек пастельных тонов яркими пятнышками выделяются синие униформы работников. Это молодые люди и девушки, а также женщины среднего возраста. Они смеются, что-то рассказывают друг другу и своим пожилым собеседникам. Замечаю, что негромким фоном из колонок под потолком доносится нежная классическая музыка. Она играет тихо и ненавязчиво, создавая приятную атмосферу, наполняя душу умиротворением и спокойствием.
– Не могу с утра много есть, – Лидия Михайловна отодвигает свою тарелку с овсяной кашей и сухофруктами. – Нет сил ещё что-то жевать.
– А их и не будет, если ничего не пожевать, – Света мягко возвращает тарелку на прежнее место.
– Кто тут опять есть отказывается? – за спиной раздаётся громкий бас. – У нас в спорте говорят: кто завтрак не съел – тот сопернику десять очков форы подарил.
Оборачиваюсь и вижу высокого пожилого мужчину с залихватскими белыми от седины усами. Он опирается на деревянную палку с массивной рукояткой и улыбается. Рядом с ним стоит девушка неопределенного возраста с длинными ресницами и грустным взглядом. В её руках поднос с двумя тарелками.
– Доброе всем утро! Мы к вам присоединимся? – спрашивает старик.
– Доброе утро! Конечно, садитесь. Знакомьтесь: это Вита – моя новая сменщица, – Света указывает на меня широкой ладонью.
– Очень приятно. Василий Егорыч, – он поглаживает свои мохнатые усы. – А это Эля.
– Мне тоже, – я улыбаюсь ему в ответ.
Ах, вот он какой, новоиспечённый любитель оперы.
Вспоминаю утренний разговор и смотрю на Лидию Михайловну. С ней произошла разительная перемена. Она чинно ест кашу, медленно поднося ложку ко рту, и закусывает сдобной булочкой.
– Ешь, ешь, а то, как ты со мной в бильярд играть будешь? Мы тут с мужиками просто подсели на него.
– Какой ещё бильярд? – хмурится Лидия Михайловна, проглатывая очередную порцию каши. – Давай лучше на «Травиату» в следующую пятницу сходим. А то, что за радость тяжелой палкой по шарам бить?
– Вот
