сиплю я.
– А кто рано встает, тому Бог подает. Как дела на новой работе?
– Мне нравится. Люди со мной работают отзывчивые, добрые. Ухаживаю за пожилой женщиной, бывшей учительницей. Кормят вкусно. В общем, все хорошо.
Я не вдаюсь в детали, потому что знаю: мама больше любит рассказывать сама, чем слушать. Её вопросы скорее носят дежурный характер. Мы вообще редко говорим с ней по душам. Вернее, совсем не говорим. Она не любит расстраиваться из-за чужих бед. А мои внутренние настроения не всегда радужные. Её всегда больше беспокоило, поела ли я, чистая ли на мне одежда. В моих детских воспоминаниях нет картин, где я на ушко рассказываю маме, что мне нравится мальчик со двора, или как я жалуюсь на свою излишнюю худобу, что меня дразнят в школе «палкой». Но я помню, как мама крутится перед зеркалом в новом наряде, а я, как зачарованная, не могу отвести от неё глаз. Может быть, кто-то обсуждает с родителями самое сокровенное. Но не я. Так уж у нас повелось. Я всё равно люблю свою маму. Она такая одна, и она моя.
Пребывая в потоке собственных размышлений, рассеянно слушаю про какие-то перуанские обычаи и с энтузиазмом поддакиваю. Когда фонтан новостей с южноамериканского континента иссяк, мама добавляет:
– Ой, ну всё, мне пора.
– Пока, мама, люблю тебя и скучаю.
– Да, дорогая. Пока.
Телефонные гудки оставляют меня наедине со своими мыслями. Может быть, некоторые люди просто не умеют словами выражать свою любовь? Вот не дано им говорить нежные приятности. Даже папу мама никогда не называла ласковыми прозвищами. Всегда только по имени или, чего хуже, по фамилии. Но это же не значит, что она его не любит. Просто это такая природа человека. Успокоив себя этим заключением, лениво потягиваюсь и наконец-таки встаю с постели.
– Привет, мне вчера Лидия Михайловна показала твою тетрадь со стихами, – Света встречает меня в коридоре и без лишних сантиментов переходит к делу. – А ты классно пишешь! Здорово! Ты должна выступить со своими стихами на концерте для дяди Стёпы.
– Постой-ка… Спасибо, конечно… Но на каком концерте? Перед кем выступить? И кто такой дядя Стёпа?
– Я совсем забыла, что ты здесь недавно и не со всеми традициями пансионата знакома. Как будто сто лет тебя знаю. Дядя Стёпа, он же Степан Алексеевич Шуфляткин, самый старый постоялец пансионата. Каждый год на его день рождения мы с ребятами устраиваем концерт, что-то вроде шоу талантов: кто на гитаре играет, кто сценки показывает. Старикам очень нравится.
– Но я никогда не выступала на сцене! – таращу глаза. – Я не умею.
– Да не дрейфь. Выйдешь, встанешь у микрофона и прочитаешь парочку стихов. Все свои. Наш повар частушки собственного сочинения обещал, местный хор бабушек будет петь.
– Света, но я стесняюсь. Было бы, что читать.
– Перестань, у тебя душевные стихи. Тем более, ты же их не профессорам по литературе будешь на суд представлять. Хотя и они бы оценили, я думаю. Поверь мне: пожилые люди – самая благодарная публика. Тебе еще понравится.
