себе распускать руки в отношении младшего, а тут словно с цепи сорвался. А всё из-за баб, больно сердобольный стал.
– Мой тебе совет, не срами отца. По-хорошему тебя прошу. По этой же глупости ты силы своей мужской лишаешься. Одумайся, – Дарён устало провёл широкой ладонью по лицу. – Ладно. Леший с тобой. Нечего лясы точить в чужой избе. Пошли, – пихнул он к двери Мирослава. Стянув с себя кафтан бархатный, кинул брату на плечи. – В божеский вид тебя привести ещё нужно, как за невестой поедешь своей? Чего глядишь, глаза вытаращив? Едет твоя Ладушка, скоро в Саркил прибудет, и мы должны поспеть к следующему дню.
В дверях тут же появилась Веденея.
– Смилуйся, княжич Дарён, – склонила голову отшельница и посмотрела на него большими чёрными омутами. – Куда же ему на ноги, не окреп поди ещё, ляжет по пути, сердечко-то слабое ещё.
– Ничего, он здоровый, как бык, выдержит, и так весь день светлый тут провалялся, – потеснил Дарён отшельницу, не поддаваясь её уговорам и подталкивая Мирослава к порогу, обернулся. – Благодарствую, хозяйка, что приветила и выходила, за то в долгу не останемся, щедро награжу златом и мехами, завтра же.
– Да куда мне злато?! – всплеснула Веденея руками. – Беду насылать? А если тати прознают? Не нужно мне ничего.
Дарён не стал возражать и вышел в след за Мирославом, хлопнув за собой дверью.
– Зря ты так, ведь хороша баба, я б её… – подразнил брата Мирослав злорадства ради.
– Попортил бы я тебе, братец, лицо малость. Но не стану, боюсь, невеста твоя засмеёт.
Глава 4. Жених и невеста
Разбудила, растревожила
Да дверь открыла
Кроткая моя подруга Ночь.
Во двор водила.
Там на камне у ручья,
Где молчат грозы,
Тень кручинилась одна,
А с нею звезды.
Alkonost (муз. Группа)
Алое солнце, словно тлеющий уголёк, медленно угасало, закатываясь за окоём леса. Сизые сумерки охватили величественный город Саркил, что возвышался на крутом берегу над лентой зеркальной воды. Громадный деревянный тын имел башни-вежи, высилась и колокольня, в случае тревоги били в набат. Уже три капища встретила Влада по пути. Впрочем, она с матушкой не раз ездила на ярмарку к стенам города. Правда, в самом детинце не довелось побывать ей. Но сколько себя помнила, стольный город всегда покорял могуществом и величием. По сравнению с её родным острогом Калогостом, гнездом перепелиным, Саркилская твердыня представала перед Владой гнездом соколиным. Посад же открывался взору россыпью построек, раскинувшихся по берегу беспорядочно. Ближе к стенам – избы жилые, с амбарами, хлевами, срубами, а у кромки реки громоздились клетушки ремесленников. Пристань полнилась ладьями с красными и белыми парусинами, а сети рыбацкие, как паутина, по берегам раскинуты. Повсюду горели костры, и дым, поднимающийся над городищем, сгущался в небе туманным
