дыхнул эксперт горьким запахом выкуренной сигареты в лицо Рязанцевой, вплотную приблизившись к ней. – Конфеты, наверное, вкусные.
Он вытащил одну из ячейки и быстро отправил её себе в рот.
– Келё уэр! – воскликнула Лена по-французски и, с отвращением взглянув на Волкова, отошла в сторону. – Мародёр!
– Ой, ой, ой, ещё пришейте мне сокрытие улик или уничтожение вещдоков. Я эксперт, провожу исследование, а каким способом я это делаю, вас не должно волновать. Считайте, что тестирую на себе, – натянув на руку перчатку, он сгрёб оставшиеся конфеты в целлофановый пакет и вложил в свой кейс. Туда же отправилась и коробка.
– Кто не успел, тот опоздал, – подмигнул Волков Рязанцевой. – Как это будет по-французски?
– Декутон. Жё не мар де туа.
Махоркин удивлённо посмотрел на помощницу:
– Ваш французский пополнился новыми словами?
– Уи. Жизнь заставляет.
Волков закрыл кейс и, перебросив через плечо фотоаппарат, отрапортовал:
– Ну ладно, мне тут больше делать нечего. Всё сфотографировал, отпечатки снял, поеду в лабораторию, посмотрю, что в этих конфетках, может отрава какая. Доложу. Бывайте.
– Ну что, давайте осмотрим помещение и представим, что здесь могло произойти. У Вас есть какие-нибудь версии? – обратился Махоркин к помощнице после того, как дверь за судмедэкспертом закрылась.
– Даже не знаю, – Лена огляделась, – если девушка совершила суицид по доброй воле, значит, на то должны быть причины.
– Какие причины могут быть у молодой красивой девушки? Как-то не верится. Сдали нервы перед свадьбой?
– Подруга говорит, что Катя была весёлой. Даже традиционный плач перед зеркалом после неудачной попытки закончился взрывом смеха. Затем она сказала, что хочет побыть одна и попросила всех выйти.
– Весёлой? За минуту до самоубийства? Разве так может быть?
– Может, – лицо Лены стало строгим, – у нас в классе училась девочка Ира Позднякова, которая дружила с мальчиком из соседней школы, фамилию не помню, звали Ромкой. Мальчишка красивый был, а Ирка – она такая… Со странностями, в общем. Но он почему-то выбрал её. Если честно, все мы удивлялись, уж больно разные они были. Повстречались они месяц где-то, и вдруг этот Ромка стал избегать свою подругу. На звонки не отвечал, школу нашу стал обходить стороной. Ирка с ума сходила. Караулила его после уроков, обрывала телефон, но всё безрезультатно. Однажды, на дискотеке она бросилась к его ногам и при всех стала рыдать и объясняться в любви, умолять, чтоб он её не бросал. Это было ужасное зрелище, я тогда впервые подумала, что любовь может быть уничижительной. Мы с ребятами стояли рядом и не знали, как реагировать. Тогда Ромка сжалился над ней. На какое-то время отношения их возобновились, но насиловать себя, притворяясь влюблённым, долго не смог и вскоре вновь дал ей отставку.
Лена замолчала и как будто погрузилась в себя. Махоркин
