себе на все четыре стороны. Мы не бандиты какие-нибудь.
Мужики в комбинезонах уже прикрутили сострадательницу к столбу, один из них аккуратно отвинтил пробку канистры и окатил одежду жертвы горючим.
– Мы не изверги, не бойся, твоя баба быстро сгорит.
Остроносый, прочитав короткую молитву, степенно добавил:
– Поджигай, парни.
Обладатель желтого комбинезона отступил на шаг от столба, пошарил по карманам, извлек зажигалку и пощелкал.
– Заряд кончился, – мрачно буркнул он.
– Сходи за спичками на кухню.
«Желтый» неловко повернулся, смущаясь из-за нарушения хода церемонии. Сострадательница подняла голову, из ореховых глаз ушла муть страха, они смотрели осмысленно и твердо. Стриж мимикой задал беззвучный вопрос, Джу на миг опустила ресницы. Дезет попытался поймать то, что должно вот-вот должно было случиться, и не почувствовал ничего. «Нулевик тупой». Походка «желтого комбинезона» вдруг сделалась неуверенной, он неловко шагнул к остроносому, в потом закатил главарю звонкую оплеуху, сбив с него шлем пси-защиты.
– За что?
Желтый сглотнул комок в горле и мрачно промолчал. Ошарашенный владелец бот, зло ткнул товарища кулаком, удар пришелся в бровь, комбинезонник, тоже лишившийся шлема, вытер со лба липкую жидкость и вцепился в воротник бывшего приятеля – они завалились друг на друга в пыль, возмущенно залаяла бурая собака.
Сообщник в оранжевом, беззаботно улыбаясь, подошел к Дезету и принялся неловко дергать узел на руках иллирианца. Дезет, скривившись, терпел прикосновения чужих рук, испачканных предназначенным для сожжения горючим. Через пару минут все было кончено – троица бандитов бесцельно разбрелась по двору, один пел без слов, другой пытался играть с бурой собакой. Нестриженый главарь в ботах облизывал свой указательный палец, то и дело погружая его в одиноко стоящую на земле канистру.
Стриж открутил проволоку, все еще державшую Белочку у столба, потом развязал философа.
– Пошли отсюда. Хотя, сначала надо ликвидировать этих уродов.
Майер поморщился:
– Зачем? Безумие хуже смерти. Как вам удалось это, Джу?
– У двоих оказались побитые шлемы – наверное, их сняли с мертвых солдат. Теперь мне так плохо, Хэри, я словно вся измазалась в грязи. Я видела мысли этих людей, им больно и страшно, их причины ненавидеть псиоников – настоящие.
Стриж скептически хмыкнул:
– Нашли кого жалеть. Ради вашего сострадания, Джу, я не стану ломать им шеи, хотя – стоило. Я очень и очень зол. Хэри, где ваш уником?!
– Не орите так, мой вспыльчивый друг – вы же сами запрещали его включать. Чума! Связь тут никуда не годится.
Слабый сигнал все же прорвался спустя пару минут.
Страж включил звук. Трое молчали, ловя сбивчивый, изуродованный шумом голос комментатора. Столкновения в столице, мертвые псионики на улицах, осажденный Сенат…
– Что
