style="font-size:15px;"> Каленусия. Полис Параду1
Джулия по прозвищу Белочка вышла из салона в теплую метель цветочного пуха, щелкнула замочком плоской сумки, ручное зеркальце охладило горячие пальцы. Круглый кусок стекла метнул солнечного зайца и отразил матовое лицо, густые срезанные чуть пониже ушей волосы, точеный носик, пушистые ресницы, теплые чайного цвета глаза, под которыми залегли едва заметные серые круги. Пока едва заметные…
День был закончен, который по счету – уже все равно. Чья-то маленькая собачка, смешно взбрыкивая задом, пробежала мимо. Белочка едва не рассмеялась – разума коснулась яркая аура щенка. Мысли песика состояли из смеси запахов, цвета и звука: катящийся желтый мяч, хруст карамели на клыке, свист гордого своими семью годами загорелого мальчугана. Собака была счастлива…
Джулия вздрогнула и выставила пси-барьер. Вечернее солнце все еще палило нещадно, но Белочка шла вперед, сжавшись словно от холода и обхватив руками плечи…
Воспоминания словно стеклышки калейдоскопа. Обломки несостоявшейся мозаики складываются в прихотливый узор реализованного случая. Тот, другой щенок остался в прошлом. Коричневый, гладкий, он скулил от боли и обиды. Маленькая Джу положила пальцы с обломанными ногтями на розовый животик, и щенок умиротворенно затих. Зато самой Джу стало плохо, и яркие краски мира словно бы потускнели, задернутые частой черной сеточкой.
Когда восемнадцать лет назад флегматичный Реджинальд Симониан впервые заподозрил у четырехлетней дочери паранормальные способности, он сказал только: «Ух!». Это «ух» позволило ему десять лет питать тайные надежды, за год пережить горькое разочарование, два года вести глухую борьбу с судьбой, после чего махнуть рукой на пропащее потомство.
Белочка, измученная постоянным компромиссом между собственной сущностью и страхом отторжения, основательно подзабыла детство – остались так, обрывки. Красные, сухие и сильные руки матери, некрасивой, молчаливой и во всем согласной с образованным супругом. Особый стиль отца – баланс между строгостью и небрежность. Гулкие, просторные – стекло, сталь, пластик – лаборатории Центра Калассиана, которые заместили в ее жизни зелень пригорода, желтый мяч и щенка.
Джулия, тогда еще не Белочка, оказалась в Центре в двенадцать лет – минимальный возраст, дозволяющий обследование. Отец сам отвез ее туда на своем низком, бесшумном, раскрашенном под малахит каре – последний писк моды для граждан средней руки. Джулия, придавленная ожиданием, молча лизала холодный цилиндрик мороженного, больше всего боясь измазать сиропом кожу сиденья.
Центр принял новую пациентку в свою необъятную стеклянную и блестящую утробу, ярко полыхнул контроль-индикатор пси-турникета. Женщина в белоснежном тугом колпачке под расписку забрала потомство Реджинальда. Родитель по традиции на несколько минут остался с ребенком-сенсом наедине. Он что-то говорил: о даре, долге, блестящих перспективах, но с тех пор время беспощадно опустошило память Белочки. Зато
Название города происходит от слова «рай».
