только Рикки… Да, груднику не объяснишь, чтобы тот подождал, ребенок не поймет. А Рикки… Этот все понимал всегда. Вот и сейчас. Что стоит ему просто встать на крепкие высокие ноги и пойти следом за мной? Но нет, лежит, ждет. Принял ситуацию как свой собственный приговор. Ох, Арника, Арника, правильно ли ты все делаешь?» Арника чувствовала себя разрезанной пополам. Одна ее часть хотела немедленно, сиюминутно, забрать домой новорожденную девочку с ушками. А вторая часть жалела Рикки, протестовала. Против чего, против кого? Конечно, не против грудника! А против самой себя. Против новой себя! Разве это она? Спортом больше не занимается, грызет себя изнутри, на Рикки боится взглянуть! Да и внешне на беременную стала похожа. Нет, не поправилась, но лицо как-то изменилось, отекло, в движениях появилась неспешность, и ходит она теперь медленно, тяжело переставляя ноги, как утка. А с другой стороны, что в этом страшного? Муж в книге своей читал, что так бывает с усыновителями, а у некоторых женщин даже молоко грудное появляется. Чудо! Поэтому, рассматривая себя в зеркале, Арника решила даже не расстраиваться, тридцать лет, это лучшее время для перемен! И семью ребенок укрепит, им давно пора с Иваном взрослеть, а то ведь целых десять лет живут как молодожены только для самих себя, эгоизм самый настоящий! А Рикки привыкнет! Куда он денется?!
Арника тряхнула волосами, будто этим движением блестящих вьющихся прядей сбросила с себя тоску. Потом она зажгла свет и придирчиво осмотрела комнату. Все полностью готово, Даниэллочка будет здесь счастлива. Одежда приобретена. Игрушки тоже куплены. Кроватка, застеленная розовым покрывалом в рюшах – настоящее украшение комнаты. Над ней картина с магнолиями, выполненная в дымчато-персиковых тонах. А по стене летят бабочки. Их Арника своими руками сделала. Да и дышать в комнате ребенку легко будет! Три огромных окна. Полупрозрачные газовые занавески песчаного цвета для летнего настроения даже зимой. Вдоль стен напольные горшки с редкими растениями. Даже южанка-пальма есть, особая гордость Арники. Она привезла ее крошечной веточкой с моря. Никто не верил, что приживется. А она прижилась, дала крепкие корни, широкие листья и сейчас достает до потолка. Пальму Арника расположила рядом с детской кроваткой, так Даниэллочке любопытнее будет. Пусть маленькая привыкает с детства к красоте, к заботе о живом.
«Все полностью готово! – потерла руки Арника, изучив каждый сантиметр комнаты. – Хватит ждать! Завтра пойдем в отдел образования! Даниэллочку из медицинского заточения освобождать! Ох, как же волнительно это все! Неужели я стану мамой?!»
Следующим вечером супруги, захватив с собой пухлый портфель, в котором дожидались своего часа собранные документы, ступили на порог здания отдела образования. Кабинет номер три встретил их приоткрытыми дверями, в коридоре не было ни единого человека. Только одержимый усыновлением мог решиться на посещение Людмилы Сергеевны за два дня до самого главного зимнего праздника.
– К вам можно? – просунула Арника осторожно голову в кабинет специалиста по усыновлению.
– О-о-о, – протяжно вздохнула
