какой. Он ждать не будет. Вопросы есть?
– Да вроде понятно.
– Будешь думать? Или сейчас решишь?
Для Ивана это был неожиданный выход: не сидеть без дела, а за эти месяцы, может быть, что-то проявится, выплывет подходящее.
– Пойдет. Согласен, – сказал он. – Когда первый рейс?
– Завтра.
– Значит, вечером буду у тебя.
Аникей уехал. Иван вздохнул облегченно: пусть временный, но хомут снова на шее. Голову ломать не надо: что да как… Жене не стыдно в глаза глядеть. А там будет видно.
Глава 7
Хутор Басакин при подъезде, с высокого холма, открывался как на ладони. Лежал он в уютной долине, стекающей к Дону. И не было нужды гадать, где здесь живет Аникей Басакин. Сразу в глаза бросалось огромное, на полхутора подворье со скотьими дворами, стойлами, выгульными базами, высоким, под шиферной крышей сенником, скирдами соломы.
Все остальное сверху, с холма видится селеньем для здешних краев обычным: зелень садов, огородов, левад, невеликие домики, кружево уличных дорог, людских да скотьих тропинок.
Но если человек, проезжий ли, приезжий, спускался с холма, то ему поневоле становилось не по себе. Казалось, что здесь ураган пронесся или новый Мамай прошел.
Густая дичающая зелень садов, заросли конопли да крапивы стыдливо прикрывали остовы, развалины домов да сараев. Редко-редко попадется домик жилой с плетневой ли, жердевой покосившейся огорожей. Чье-то лицо словно померещится в малом окошке, чей-то сгорбленный стан во дворе. Вот и все.
Но чужой народ тут не ездил: далекое глухое Задонье. А люди свои напрямик катили к просторному подворью Аникея Басакина, туда, где жизнь.
Спустившись с горы, Иван подъехал к басакинскому жилью, у ворот которого стоял и ругался хозяин. Возле ног его – большая, с хорошего телка ростом кудлатая собака, которая с глухим рыком ощерилась на приезжего и напружинилась, ожидая команды. «Свой!» – коротко сказал ей хозяин и продолжил ругать нестарого еще мужика, но трепаного: грива нестриженых, добела выгоревших на солнце волос, черные босые ноги в опорках, лицо мятое, но легкую рубашку распирают крепкие плечи и руки – словно весла. Что-то знакомое почудилось Ивану, где-то он видел этого мужика.
У хозяина голос был зычный.
– Что жрать надо, всегда помнишь! Жрешь за двоих! Пить… Тоже не забываешь! Верку накачивать… Напоминать не надо! А как в дело, у тебя память отшибает! Чую, арапника ты давно не кушал. Или вот этого… – поднял он могучий кулак и потряс им.
Работник вскинул голову, с места не двинувшись; в глазах – испуг. Серые ли, голубые глаза, большие. Иван его, кажется, вспомнил: на заводе когда-то вместе работали, прозвище Кудря. Кудрявый был парень.
– Иди… – сквозь зубы процедил хозяин, оглядываясь на Ивана. – Да не шагом, а рысью! А то Рекс тебя подгонит!
Заслышав имя свое, Рекс насторожился.
– Сидеть, – успокоил его хозяин.
Работник
