я назначил одну роту, которая выслала сторожевое охранение. Стратегическую двуколку, при которой состоял писарь Рухлядев, приказал раз навсегда ставить у самого подъезда, а поручику Лбову иметь всегда прикнопленными к столику ее соответствующие листы карты с необходимыми на них отметками о расположении наших войск и противника. На все эти распорядки и на указания разных других мелочей и требований службы ушел почти весь день. В течение его, а также следующего 2 августа прибыли все части дивизии и стали по окрестным деревням к югу от полотна ж[елезной] д[ороги]. По мере расположения тотчас проводились телефоны. Штаб корпуса еще не прибывал, сведений о противнике не было никаких.
Поездка в Волковышки к генералу Епанчину
Мне доложили, что в Волковышках в казармах помещается штаб 3-го армейского корпуса, которым командовал генерал Николай Алексеевич Епанчин, а начальником штаба был Владимир Александрович Чагин. Надеясь получить от них какие-нибудь сведения об обстановке, я 2 августа поехал к ним. Епанчин встретил меня чрезвычайно радушно, но с напускной деловитостью. Штаб размещался в офицерском собрании, которое было больших размеров и, видимо, хорошо организовано. Епанчин изображал какую-то таинственность и ничего не говорил. Потом оказалось, что сам он ничего не знал. Довольно оригинально, находясь в 1–1,5 переходах от неприятеля, ничего не знать о нем и о предстоящих действиях. Чагин спал, и мне не удалось его видеть. Свидание это происходило около 4 часов дня. В это время штабу подали чай. Во всю длину залы был накрыт огромный стол, который почти сплошь обсели чины штаба, в том числе масса чиновников: казначейских, почтовых и прочих. Епанчин сел в конце стола, посадив меня рядом с собою, говорил без устали. Еще здесь до начала кампании он был чрезвычайно нервен и возбужден. А через несколько дней это состояние дошло до высокого напряжения, так что, по словам крайне сдержанного и хладнокровного Чагина, с ним было очень трудно иметь дело.
Переход дивизии в район к северо-западу от Волковышек
Было получено распоряжение, чтобы 3 августа утром дивизии перейти в район к северо-западу от Волковышек. Сведений о противнике и о соседних войсках никаких не было. По слухам знали, что между ст[анцией] Вержболово и м[естечком] Эйдкунен происходят бои Волжского полка[50]и нашей кавалерии с немцами, но больше ничего. Дивизия расположилась двумя группами: Северная, под начальством генерала Гандурина, в составе: 113-й полк и 1 батарея 29-й артиллерийской бригады, и Южная, генерала Орла, в составе: 114-й и 115-й полки и остальной артиллерии.
116-й пехотный Малоярославский полк[51] оставался в крепости Усть-Двинск[52], а равно по одной роте от каждого полка, а от 113-го полка две оставлены были в тылу для охраны ж[елезной] д[ороги] и, невзирая на все ходатайства, присоединились к своим полкам только в конце октября и в половине ноября, когда заканчивалось второе наступление в Восточной Пруссии. Оказалось, что прибывшим им на смену ратникам не доверяли, и поэтому роты дивизии задерживали
109-й пехотный Волжский полк – сформирован 17 мая 1797 г. как 20-й егерский полк. С 1863 г. – Волжский пехотный полк. В феврале 1915 г. полк был почти полностью уничтожен в Августовских лесах, воссоздан весной 1915 г., расформирован в начале 1918 г. Командир полка в 1914 г. полковник А. А. Гранников.
116-й пехотный Малоярославский (Малоярославецкий) полк – сформирован 17 мая 1797 г. на Кавказе как 17-й егерский полк. С 1863 г. – Малоярославецкий пехотный полк. В феврале 1915 г. полк был почти полностью уничтожен в Августовских лесах, воссоздан весной 1915 г., расформирован в начале 1918 г.
Крепость Усть-Двинск – до 1893 г. Динамюнде, ныне Дуавгрива. В 1914 г. – крепость 3-го разряда. Комендант крепости генерал-лейтенант И. А. Миончинский. С 1912 г. крепость проходила модернизацию, все основные работы были завершены до начала Первой мировой войны. В состав крепости входили 6 батарей, вооруженных 6-дм орудиями системы Канэ, 2 батареи 10-дм орудий системы Бринка, 3 батареи 5,5-дм орудий системы Виккерс. В ходе модернизации были построены бетонные казематы для укрытия личного состава, железобетонные пороховые погреба, проложена сеть телефонных кабелей, организована минная флотилия из нескольких катеров для постановки минных заграждений в устье Даугавы (Западной Двины), создано несколько линий проволочных заграждений. В 1914 г. крепость была базой для формирования различных подразделений второй очереди.
